– Эко, Вас занесло! – удивлялся Локи, водя из стороны в сторону баранкой. – В заповедник собирались, раз поехали по сельской дороге?
Вопрос был обращён к Бену. Он, потрясая головой от качки на пригородной дороге, хмурил брови и глядел на игрушку-собаку, качающую головой в такт вертикальным движениям машины. Рядом с ним на правом сидении сидел Ник, который немного придерживал малыша, чтобы он, невзначай, не влетел в стекло. Тогда бы им обоих пришлось отчитываться перед родителями. Мэри и Тед ехали в своей машине позади, влекомые канатом, и, кажется, выясняли, кто виноват в неудачной поездке. В любом случае, если ссора и имела место быть, то лишь не минуту, пока Бен хмурил брови и рассматривал собаку. Затем он ответил: «Дядя Ник – путешественник, мы хотели показать ему водопад. А папа ничего не подумал, и поехал вечером, а потом стала ночь, и мы потерялись». Сказал это Бен несколько неохотно, но старательно, выговаривая все буквы, вернувшись потом к игрушке-собаке. Дальнейший разговор продолжали Ник и Локи.
– Откуда?
– Россия.
– О, как так далеко?
– Ну, как-то вышло.
– И давно?
– Недели три.
– Занятно?
– Занятно.
– Занятно, – повторял Локи, прикусывая краем рта короткую ломкую сигару, и улыбался. – Занятно.
Локи держал небольшую автомастерскую, и привык к тому, что владельцы авто обычно проводят у него пару минут, отдавая и забирая автомобиль, поэтому успевал за пару минут расспросить вкратце обо всём, что его интересовало. Не приспособленец, а гибкий человек.
– Чего так?
– Да, надоело всё как-то. Хочу мир посмотреть.
– А семья?
– Нормально. Но своей нет.
– Ну, понятно. И часто?
– Что, часто?
– Катаешь.
– Раз-два в год.
– Чего так?
– Деньги.
– Деньги.
– Деньги, – повторил Ник, и задумался. Каждый раз, когда его спрашивают, он умалчивает о главном. О том, о чём со знакомыми не делятся. Впрочем, не говорить не так плохо, как не врать.
Довольно быстро Локи привёз две машины к своему гаражу, выгрузил пассажиров, и велел помощнику Сиду обмыть Волгу и посмотреть, есть ли повреждения. Семью же он, словно отару овец, он загнал в тот самый бар на нижнем этаже отеля Кастелло.
– Вы все должны хорошо позавтракать, – объявил он.
На нижнем этаже в баре гостиницы Кастелло всегда можно было найти трёх человек: старика Джона – сморщенного американца с козлиной бородкой и бутылкой пива в руке, старика Хендрикса, по словам, родственника того самого Джими, о котором только почему-то никто не в курсе, и старика Тодда – заядлого пьяницу и острого на язык мужика.
Также было и сейчас. С раннего утра старики приходили и садились за общий стол, чтобы пить, играть в карты и отпускать низкие пошлости, попыхивая сигарками, которые в этом баре были чрезмерно дёшевы.
– Так, значит, слушайте меня, ребятки, – заговорил Тодд. – Сейчас я Вам расскажу предвосхитительную шутку, которую я придумал вчера вечером. «Ребятки» продолжали курить, данное прозвище, как и байки Тодда их всегда развлекало.
– Значит так, – начал Тодд, – звонит мне вчера моя бывшая жена. Названивает мне постоянно, когда у неё проблемы, или просто когда хочет мне чем-то побренчать в уши.
– Да, – говорю ей, – дорогая. Неужели у тебя снова проблемы с бойфрендами? Новый оказался хуже старого или я – единственный и неповторимый?
Чтоб вы знали, я люблю её выслушивать и подшучивать. Она выговаривается, я шучу – отличный способ поднятия настроения. Так вот.
Начинает она опять свой монолог на пол часа, как ей тяжело найти любящего заботливого пятидесятилетнего спортивного богатого мужчину, как она вновь рассорилась с сестрой, как она волнуется за маму, которая собирается в 80 лет замуж, и так далее. Обычная женская болтовня, да и только. Так вот.
Тут я понимаю, что она из дома со мной говорит, так как слышу лай собаки. Собаку ей оставил – французского бультерьера, когда имущество делили, ну, да, я уже сто раз рассказывал, чего тут. В-общем, слышно лай собаки, а, следовательно, она дома, а не как обычно, рабочий телефон занимает, на ресепшене в музее. Так вот.