— Ну что, порядок? — просмеявшись, спросил Деврё маленького доктора, когда тот, побагровевший и угрюмый, шагал с ним рядом по темной мостовой.
— Порядок?.. Порядочек полный, как же иначе. Хотел бы я знать, какого черта нам делать теперь, — проворчал Тул.
— Выходит, наш несравненный оруженосец ответил решительным отказом?
— Решительней некуда. Заметил, что вы отдаете Богу душу, и, главное, с чего бы? — негодовал Тул. — Так, ни с чего, взбрендило. Разрази меня гром, сэр, если вам не под силу хотя бы пять минут держаться серьезно, тогда зачем вас вообще со мной понесло? Впрочем, что мне до этого? Пусть Наттер беспокоится.
— Считайте, что ему-то как раз повезло. Хорош фрукт, этот О'Флаэрти! Как пить дать, прострелил бы голову либо себе, либо Наттеру. Впрочем, все еще можно устроить: мы забыли о членах клуба «Соловей», которые были в «Фениксе» и до сих пор не разошлись.
— Да бог с вами, сэр, это же сплошь портные и зеленщики, — возмущенно вскричал Тул.
— Двое-трое из них — весьма достопочтенные люди, — отозвался Деврё, вступая на порог «Феникса». — Ларри, — подозвал он прислужника, — клуб «Соловей» еще здесь? — И Деврё бросил взгляд на дверь большой задней гостиной.
— Клянусь Небом! Вы правы, капитан, — искрясь весельем, отозвался Ларри и подмигнул.
— Вот что, Ларри, — с важностью произнес Тул, — нам сейчас немного не до шуток. Скажи-ка: найдется среди джентльменов хоть один, кто — ну, ты понимаешь, — кто… еще ничего? Тебе ясно, что я имею в виду?
Слуга мигнул, на сей раз глубокомысленно, и уставился сначала в пол, потом на притолоку:
— Честно сказать, сэр, сейчас не то, что полчаса назад… Теперь не знаю, кого и порекомендовать, сэр, кроме мистера Макана с Петтикоут-Лайн; все другие не вполне трезвы, сэр.
— Кто он таков? Торговец?
— Держит лавку? — вмешался Деврё.
— Лавку? Две лавки — простому торговцу до него далеко.
— Хм! Это все же не совсем то, что нам нужно, — заметил Тул.
— Ну есть же среди них такие, кто не держит лавки? — нетерпеливо осведомился Деврё.
— Сколько угодно!
— Кто же это?
— На месте сегодня был только один — мистер Дулан из Стоннибэттера. Он бывший торговец, теперь на отдыхе.
— Сойдет, — прошептал Тул; Деврё ответил кивком. — Сделай так: осторожно тронь его за плечо и скажи, что доктор Тул, местный медик, приносит тысячу извинений и приглашает его на два слова.
— Куда там! — всплеснул руками Ларри. — Да он первее всех свалился под стол, сэр, его отволокли в беспамятстве, еще когда мистер Крозьер из Крайст-Чёрч завел: «Приходи послушать, Роджер». Он уже часа с полтора как лежит в постели у себя дома, в Стоннибэттере.
— С бывшим торговцем все ясно, — сделал вывод Деврё. — Как по-вашему, что нам еще предпринять?
— Думаю, кому-нибудь из нас стоит попытать счастья в городе. Не бросать же беднягу Наттера на произвол судьбы, а кроме того, между нами будь сказано, этот О'Флаэрти, черт бы его побрал, просто взбесился; пора поставить его на место.
— Повидаем Наттера и отправляемся… вы или я… Пока эти «Соловьи» распевают, можно увести чей-нибудь нодди.
«Нодди» — дозвольте вам пояснить — называли в Дублине и его окрестностях одноконный экипаж, на смену которому позже пришел кабриолет, а теперь уже и его вытесняет кеб.
Деврё в сопровождении Тула вновь переступил порог передней гостиной. Однако дело начало улаживаться без их помощи; не ведали они и о том, что уже заваривалась постепенно новая каша.
Глава IX КАК ДЛЯ РЫЦАРЯ ПЕЧАЛЬНОГО ОБРАЗА БЫЛ НАЙДЕН ОРУЖЕНОСЕЦ{43}
Сетуя на неудачу своей миссии, доктор Тул и не подозревал, что его встреча с Лофтусом едва не погубила всю затею. Предложение доктора повергло сию достойную особу в ужас. Тул этого не заметил, однако удалился в гневе, не пожелав Лофтусу доброй ночи, а напоследок бросил замечание, в котором явственно послышалось слово «баба». Лофтус же оставался во власти смятения и нравственных терзаний, свидетельницей которых стала одна лишь луна. Час был слишком поздний, чтобы беспокоить доктора Уолсингема или генерала Чэттесуорта. Но тут из-за оконных ставней вблизи зеленой соседской двери послышалось песнопение, славящее не Бахуса, а нежные чувства Дафны и пастушка или что-то в этом роде, и Дэну тотчас пришел на ум отец Роуч. После сильного стука мелодия смолкла и ставень растворился. Могу предположить, что, выглянув наружу и узрев Дэна Лофтуса в дезабилье, священнослужитель принял его в первый момент за выходца с близлежащего кладбища.