Покидая блестящую залу, он никогда не забывал нарочито громко заявить, на чей праздник спешит он теперь, и гости с трепетом слушали, как он извинялся перед важным лицом:
— Я бы с превеликим удовольствием остался по вашему приглашению откушать, да вот беда — я уже обещал цеху трубочистов, что непременно буду у них сегодня.
— Ну, коли так, я, разумеется, не смею задерживать, — отвечало с некоторой язвительностью высокопоставленное лицо, оставаясь тем не менее по-прежнему весьма благосклонным к господину комиссару К.
— Чему же удивляться? — шептались его знакомые. — Он столько знает, столько мог бы порассказать, если бы захотел… Его не грех и по шерстке погладить.
От полицейского управления и до самых староместских мельниц, по всей Поштовской улице не было такого дома, где бы господин комиссар не стал крестным отцом в семье какого-нибудь неимущего ремесленника, торговца, чистильщика сапог, кучера и тому подобное. Он никогда не отказывал, коль скоро его приглашали взять на себя эту обязанность, но тут же осведомлялся, кто будет крестной матерью. Нередко случалось, что он решительно отвергал названную ему даму и предлагал другую, большей частью побогаче, и сам же шел приглашать, диктуя ей, что нужно поднести крестнику на зубок.
— …К этому прибавь еще капот, в котором я видел тебя, когда последний раз был в вашем доме, а вы только что встали, — наказывал он ей. — Меня просто оторопь берет, как можешь ты в таком наряде являться перед своим супругом! И после этого вы, женщины, требуете, чтобы мужья ваши вечно оставались влюбленными в вас, и приходите в неистовство, когда они заглядываются на других. Сами вы тому причиной: появляясь дома небрежно одетыми, вы как бы говорите своему супругу: «Для тебя и так хорошо, и не помышляй возразить мне или воспротивиться, не то я покажу тебе свои права». По мне, так я бы сию минуту внес новую статью как основание для развода, а именно: если жена не заботится о своем душевном расположении и наружности. Да прибавь к капоту еще и колыбельку. Где она у тебя?
Сконфуженная дама заикаясь отвечала, что приказала, дескать, вынести колыбель на чердак, ибо ее малютка спит уже в кроватке.
— Тем лучше! Да постой, я сам пойду посмотрю, что у тебя там на чердаке. Может, кроме колыбельки, отыщу еще кое-что полезное для того семейства, куда я позвал тебя быть крестной матерью.
И господин инспектор, призвав кухарку и велев ей принести ключи от чердака, сам карабкался с ней на самый верх, под крышу. Само собой разумеется, что там он находил не одну, а целую кучу вещей, которые могли сгодиться для новорожденного.
А спустя час перед домом, на чердаке которого он проводил осмотр, останавливается тележка, владелец коей подает хозяйке письмо от господина комиссара — в нем предписывается отправить колыбель, стол, матрас, комод, несколько стульев и еще кое-какие предметы в дом, где спокойно спит ее будущий крестник.
— Этот комиссар просто невыносим, день ото дня он делается все более дерзким, — жалуется жена своему возвратившемуся домой супругу.
— Помолчи лучше, чтобы тебя не услышала прислуга, — пытается утихомирить ее муж. — Разве тебе не известно, что у него повсюду шпионы и доносчики? Потому-то он и чувствует себя всюду как у себя дома. Не показывай виду, что тебе оскорбительна его бесцеремонность. Можно ли знать наперед, пойдет ли это нам на пользу или во вред?
И господин комиссар продолжал беспрепятственно мародерствовать на чердаках и в покоях своих знакомых под звонкий смех хозяек.
Мне тоже случилось несколько раз крестить с господином комиссаром детей ниточницы, проживавшей в нашем доме. До самой смерти не забуду, в какое замешательство он привел отцов доминиканцев своими речами и выходками.
— Сколько людей повелела уничтожить святая инквизиция? — обратился он к настоятелю, который, услышав, кто будет крестным отцом, любезно пришел в ризницу, чтобы самому совершить обряд крещения. Его сопровождали несколько духовных братьев, прибывших засвидетельствовать свое почтение господину комиссару. — Вы, достопочтенные отцы, должны знать это лучше других, ибо ваш орден имеет более всего заслуг в сем святом деле. Взять, к примеру, Гуса{68}. Вот был молодец! Дразнил вас до тех пор, пока вы его не сожгли. Да, жаль, что миновали те блаженные времена, когда неугодного бунтовщика можно было спокойно отправить на костер. Мне вы можете смело признаться, достопочтенные отцы, что весьма сожалеете об этом. Ведь и я скорблю о том же. Мне по моей должности оставалось бы только изловить сих пташек и препоручить их вашему справедливому покровительству, а при этом представился бы случай выловить и еще кое-кого.