Выбрать главу

Тяжелый вздох, исторгнутый пани Неповольной из-за печальной способности чешской земли принимать в свое лоно опасные семена, дающие затем буйные всходы, отозвался грустным сочувствием в груди Ксаверы.

— За то, что я послушно следовала всем советам и указаниям досточтимых отцов, мне была оказана высокая честь: я предложила трем членам братства воспользоваться до лучших времен моим гостеприимством, и это предложение было принято. Сейчас, к сожалению, остался только один из них — отец Иннокентий. Когда ты родилась, они тебя крестили и нарекли в честь патрона их опустевшей обители, в твердой надежде, что, прежде чем ты станешь взрослой, они вновь в нее возвратятся. И вот сейчас их чаяния близки к осуществлению.

— Ах, дорогая бабушка, как хорошо, что вы предоставили преследуемым отцам свой дом — дом, полный любви и уважения к ним! — воскликнула Ксавера, и глаза ее увлажнились. — Надо оставаться очень преданной идее, чтобы принять под свой кров тех, кого преследует сам император.

— Да, ты права, — подтвердила пани Неповольная в новом приливе самолюбивой гордости. — На меня ополчились все тайные безбожники, слывшие в обществе людьми свободомыслящими и просвещенными, а к ним присоединился всякий сброд, бессовестно меня поносивший. Но я слушалась наставлений святых отцов и поэтому была хорошо вознаграждена. Мои гости сделались для меня наставниками, учителями жизни. Они расширили мой кругозор, обогатили мои познания, изощрили ум и усовершенствовали характер, а тем самым дали в руки ключ к пониманию других людей и других характеров. Вот, к примеру, многие долго раздумывают, колеблются, прежде чем сделать какой-нибудь решительный шаг, а мне уже давным-давно известно, что именно надо предпринять. Только благодаря святым отцам я полностью осознала историческую миссию католической церкви и задачи того монашеского ордена, который был избран самим господом, дабы он управлял во имя его народами вместо князей и императоров.

— А сын благочестивой Марии-Терезии превратил их в несчастных скитальцев! Как только мог он совершить столь большой грех? — горячо проговорила Ксавера.

— Он совершил этот грех из страха перед теми мерзкими разбойниками, которые тайно величали себя свободными каменщиками, ибо надеялись установить новый общественный строй при господстве свободы, равенства, просвещения, да только у них это означало всяческую распущенность, неповиновение властям, неверие в бога и пренебрежение к его слугам, — одним духом выпалила пани Неповольная, точно в одно мгновение ее сразу сто змей ужалило. — Сам тайный член общества, он роздал своим сотоварищам все важнейшие посты в государстве и, следуя их советам, изгнал иезуитов из подвластных ему земель, закрыл их храмы, разорил монастыри. В одной лишь Праге он закрыл одновременно шестьдесят две церкви, а кафедральный собор, где покоятся останки святого Яна Непомуцкого и короля Вацлава, намеревался пустить под склады, а не то и под казармы, и можно только удивляться, как благополучно все обошлось. Император потворствовал детям сатаны, опасаясь, как бы не случилось с ним того же, что с королем Франции Людовиком, которого неблагодарный народ теперь низвергает с высоты его величия и славы за то, что он оказывал сопротивление его неправым требованиям, желая сохранить верность святой католической вере. А все монархи словно оцепенели, и ни один не спешит ему на помощь. Какое несчастье! Отец Иннокентий говорил, что иезуиты советовали ему последовать примеру Карла Девятого{12}, который, находясь в подобных же обстоятельствах, нарочно спровоцировал бунт, а потом расстрелял восставших из окон королевского дворца. Но Людовик не послушал совета, и теперь восставшая чернь сгоняет его с трона, срывает с него корону, а ведь этим наносится ущерб не одной Франции — весь свет погибнет, если не остановят негодяев!