Могла ли Ксавера не сделать попытки отличиться? Если бабушка права — по крайней мере в глазах внучки пани Неповольная была столь же непогрешима, как был непогрешим для той отец Иннокентий, — и дерзкий заговорщик не из простых людей, а, быть может, дворянин, которому вследствие его положения необходимо вращаться в высшем обществе — иначе откуда он мог бы знать, чем там дышат? — то, разумеется, никто не имел такой возможности напасть на его след, как панна Ксавера Неповольная. Ведь одно ее появление в одиннадцать часов дня на променаде — в недавно засаженных молодыми деревьями аллеях, или на единственном тогда в Праге каменном мосту{24}, или по вечерам в театре — превращалось для всех в настоящее событие. Неповольные бывали в числе первых гостей на всех балах у богатых горожан, их часто приглашали и в благородные дома на праздники в честь таких знаменательных событий, как, например, тезоименитства и дни рождения членов императорской фамилии, за шляхтой тянулись важные чиновники, торговая знать, и пани Неповольной, представительнице столь важного религиозного общества, принадлежала здесь далеко не последняя роль. К тому же и сама она три раза в неделю открывала двери своего великолепно обставленного дома всякому, кто мог рассчитывать на приветливый прием по своему общественному положению, богатству либо имени, известному в той или иной сфере деятельности.
Умно все предусмотрела ученица отца Иннокентия! Под предлогом семейного горя она до сей поры не разрешала внучке показываться в обществе и лишь рано утром или под вечер отпускала ее в костел, всегда просто одетую, с низко спускавшимся на лицо капюшоном; теперь же Ксавера производила на всех ошеломляющее впечатление. Кое-кто, разумеется, слышал, что у богачки Неповольной есть внучка, такая же красивая, как некогда была она сама, но что внучка настолько хороша собой, этого никто не мог предположить. Оттого-то пани Неповольной легко было предвидеть, что все потянутся навстречу Ксавере и каждый будет искать случая встретиться с ней, представиться ее бабушке, быть принятым у них. А тот, кто не мог рассчитывать на это, питал надежду по крайней мере видеть ее в обществе и поклониться издалека. Куда бы она ни шла, ее сопровождала целая толпа поклонников. Церкви, где она молилась богу, бывали переполнены до отказа, и никогда еще не было у проповедников столько слушателей, как в тех случаях, когда присутствовала она. Поэтому Ксавера могла с полным правом гордиться, что уже начала выполнять свою религиозную миссию, оказывая столь благоприятное влияние на посещение церковных служб. Ее поразительная красота, девичья горделивость, придававшая ей особое очарование, роскошь туалетов настолько привлекали к ней общее внимание, что вскоре она стала известна всей Праге под прозванием Королевы колокольчиков; однако титул этот произносился с различной интонацией, в зависимости от того, был ли говоривший в восхищении от красоты самой Ксаверы или имел в виду нечто, касавшееся пани Неповольной.
Подготовка Обществом пресвятого сердца Иисуса религиозной процессии на Белую гору приобретала для Ксаверы примерно такое же значение, как боевой смотр для солдата накануне решающей битвы, когда, собравшись под развевающимися знаменами, при звуках музыки, войско приносит своим полководцам присягу в том, что оно скорее изберет смерть, чем допустит в свои ряды измену. Ксавера твердо решила именно в этот знаменательный день окончательно посвятить себя выполнению миссии, которую возложила на нее бабушка — миссии, единственно соответствующей ее достоинствам, — и она вознамерилась, по примеру бабушки, заявить о себе богу как о преданнейшей слуге церкви, сделав это на том благословенном месте, где католическая церковь одержала блестящую победу над еретиками, о возобновлении преследований и даже о полном истреблении которых опять заговорили. Почти каждая пражская семья из тех, что были известны своим богатством и знатностью, представила Обществу своих дочерей для участия в процессии в качестве подружек девы Марии и сыновей в качестве свеченосцев. Общее число было определено в двести человек, причем всем полагалось надеть особенно дорогое платье, что было под силу только самым богатым людям. Так без лишних слов Общество добивалось, чтобы в процессии участвовала молодежь лишь из состоятельных семей, благодаря чему праздник приобретал характер столь желаемого исключительного величия, а это позволяло произвести соответствующее впечатление и на те сословия, которые любят подражать всем, кто знатнее и богаче. Процессия еще только готовилась, но все уже знали: в ближайшее время состоятся и другие подобные ей. Подготавливаемый с такой тщательностью праздник верно отражал наиболее знаменательные приметы текущего времени. Как было не улыбаться удовлетворенно пани Неповольной и как же не сетовать на легкость победы воинственно настроенной Ксавере: все покорялись им без всякой борьбы!