Стремясь к созданию правдивой картины жизни современного ей чешского общества, к исследованию социальных мотивов действий своих героев, писательница во многом еще остается во власти романтического художественного мышления.
В описании среды, явлений обыденной жизни Светлая выступает тонким наблюдателем и аналитиком, умеющим за внешними проявлениями любого факта и события увидеть их социальную обусловленность. Скрупулезное знание всех деталей быта чешского крестьянства и городских низов, умение подмечать наиболее выразительные свойства человеческой натуры, верность индивидуальных характеристик и искусство типизации в создании образов простых тружеников и пражских обывателей — во всем этом Светлая предстает перед нами писателем реалистического плана.
Вплотную подошла она к реалистическому изображению чешской деревни в небольших ештедских рассказах, созданных в 70-е годы, так называемых «Картинках из деревенской жизни», к которым принадлежат такие шедевры, как «Поцелуй» и «Сватовство».
Вместе с тем в раскрытии духовного мира главных героев, их нравственного подвига, в увлечении аллегорическими образами и символикой проявляется романтическая гипербола. В соединении реалистических и романтических элементов — одно из притягательных свойств таланта К. Светлой, сообщающее ее произведениям и убедительную достоверность, и взволнованную приподнятость.
В романах, обращенных к прошлому, а также в произведениях мемуарного характера, запечатлевших яркие типы чешских патриотов, предков Светлой по отцовской линии («Несколько страниц из семейной хроники» и др.), проявилось отношение писательницы к историческим традициям своего народа. Произведения Светлой нельзя отнести к строго историческому жанру. В центре ее романов и повестей не судьба известных исторических деятелей, а скорее предания, связанные с определенной эпохой. Тем не менее сама эпоха раскрывается с большой достоверностью и полнотой, а главное — в интерпретации темы проступает прогрессивная концепция чешской истории. Для Светлой, как и для большинства передовых людей чешской культуры XIX века — таких, как историк Ф. Палацкий, писатели Я. Неруда и А. Ирасек и другие, — наиболее значительной в истории чешского народа является гуситская эпоха. В своих произведениях Светлая показывает, что идейное наследие гуситства, преломленное в нравственных идеалах Общины чешских братьев, было главным духовным орудием народа в его борьбе за национальное существование в период жестокой контрреформации, названной Ирасеком «эпохой тьмы». Заветы отцов и дедов, запечатленные на страницах старых книг, которые народ хранил как самую большую святыню, помогли выстоять, несмотря на все преследования обрести нравственные силы для героических свершений в период национального возрождения и революционного взлета 1848 года (Эта тема, начатая Светлой в романе «Первая чешка», была затем продолжена А. Ирасеком в его повести «Клад».) Большинство положительных героев Светлой, носителей народной мудрости, были последователями «чешских братьев».
В Общине чешских братьев, являющейся одной из разновидностей протестантской, реформатской церкви, Светлую интересовала не конфессиональная, а нравственно-этическая сторона этого учения, отражавшая прогрессивные умонастроения чешского народа, его верность революционным заветам гуситской эпохи. В соответствии с исторической правдой Светлая рассматривала борьбу реформации и католицизма как борьбу прогрессивных и реакционных сил, имевшую ярко выраженную национальную и социальную окраску. Насильно насаждавшийся после поражения чешских сословий в 1620 году в битве у Белой горы католицизм был религией пришедших к власти Габсбургов и онемеченной верхушки чешского общества, при этом он противостоял вере «чешских братьев» как вере чисто чешской, завоеванной в жестокой борьбе с внешними и внутренними угнетателями. Гонение на Общину чешских братьев было преследованием свободолюбивых устремлений чешского народа, посягательством на его духовные ценности.