– А! – заорал Сережа, возмущенный таким подлым коварством. – Сейчас как дам!
– Ты сам промазал! Мазила! – как ни в чем не бывало, заявил младший брат и показал язык.
– Я тебе сейчас дам мазилу! Ты меня толкнул! Специально!
– Не толкал!
– Толкнул!!!
Одарив друг друга воинственными, гневно сверкающими взглядами, мальчишки сцепились и покатились по дивану, молотя маленькими кулачками, в попытке нанести удар противнику.
– Что здесь происходит?!
Крутящийся комок замер и на сердито глядящую из дверей Ольгу уставились две раскрасневшиеся в пылу борьбы физиономии, изображающие полную невинность и непонимание сути вопроса.
– Ничего.
– Мы играем.
Ольга хмуро посмотрела, на своих, разыгравшихся отпрысков.
– Я смотрю, вы просто идеальные дети. Сидите, играете себе тихонечко. А скажите, кто из вас устроил такой бардак в моем кабинете?
Мальчики непонимающе уставились на мать. Ольга закатила глаза. Конечно, сейчас они так и скажут: «Я! Да нет, это я! – или вообще. – Это мы, мамочка!». Ага, держи карман шире.
– Мальчики, если вам нужен был карандаш или бумага, или не знаю, что там еще, неужели нельзя было аккуратно взять, не перекапывая все и не переворачивая вверх дном? Даже, если не нашли, ну спросите у меня! – в голосе Ольги звучало возмущение.
– Я ничего не делал, – твердо сказал Ярик. – Я вообще туда не заходил.
– Я тоже не заходил, и не делал! – тут же сообщил и Сережа.
– Знаете, что? То, что вы врете, еще хуже, чем то, что вы устроили беспорядок, – глаза Ольги гневно сверкнули. Она подошла к сыновьям и забрала геймпады, свалившиеся в процессе сражения с дивана.
– Вы наказаны! И за бардак, и главное за вранье.
Она развернулась и пошла к двери.
– Я не вру! – крикнул вслед матери Ярик. Глаза у него были обиженными.
– И я! – крикнул Сережа, как старший, умеющий не только лучше стрелять, но и, понимая, что это не поможет. Мама и вправду рассердилась. Посмотрев на Ярика – ведь это, наверняка он, кто же еще, он показал кулак. – Идиот! Из-за тебя мама нас наказала. Сейчас точно у меня получишь!
– Сам идиот! Я ничего не делал, понял? – воинственно надвигаясь на брата, крикнул Ярик.
Сережа пожал плечами. А кто тогда?
Наведя в кабинете порядок и выдав детям ужин, Ольга демонстративно ушла к себе, что бы провинившиеся полнее прочувствовали степень своей вины, и поняли, что на этот раз они перестарались. Она и впрямь рассержена и расстроена.
Зазвонил телефон. Взглянув на высветившийся номер, Ольга удивленно приоткрыла рот. Звонил Северцев.
– Че там у вас происходит? – пренебрегая приветствием пророкотал он.
– Я тоже рада тебя слышать, – немного насмешливо сказала Ольга.
– Ладно, давай рассказывай, чего там за… – он оборвал фразу, видимо, все же решив, проявить себя сегодня вежливым собеседником. Ольга улыбнулась.
– Я так понимаю, ты про убийства?
– Понятливая, – хмыкнул Северцев.
– Игорь, пожалуйста, скажи честно, ты имеешь к этому какое-то отношение?
– Ты ох…? – не справившись с ролью вежливого собеседника, рыкнул Северцев. Ольга, сама не зная почему, испытала облегчение.
– Не обязательно хамить. – Нравоучительным тоном сказала она. – Мне следователь намекал, что, возможно, ты замешан…
– А ты больше верь ментам, – проворчал Северцев. – Че не знаешь, мы же с ними лучшие друзья? Твой следователь тебе еще не на то намекнет, – помолчав, он твердо сказал: – Я не при чем, ясно?
– Я поняла.
– Ну! Рассказывай…
Ольга рассказала обо всех странных событиях, произошедших в поселке, с того самого момента, когда она обнаружила труп на ферме. Северцев не перебивал. Когда она закончила, он потребовал пояснить некоторые моменты в подробностях.
– Все. Больше я ничего не знаю, – наконец сказала Ольга.
– Как дети? – неожиданно спросил Северцев.
– Хорошо. Правда, мальчишек сегодня наказала. Перевернули мне все в кабинете и еще и врут, что ничего не делали, – сомневаясь, что Северцева интересуют подобные подробности про ее отпрысков, все же сказала Ольга. Просто хотелось с кем-то поделиться, пусть даже и с ним.
– А как ты узнал, что здесь что-то случилось? – поинтересовалась она.
– Узнал, – буркнул Северцев. Но все же снизошел до пояснений: – Твой мент ходил к моему юристу, вынюхивал.
Повисло молчание. Ольга думала, о чем можно еще поговорить с тем, кого она и так-то не особо знала, да еще и не слышала, уже бог знает, сколько времени. С тем, в чьем доме она живет. О чем говорить с чужим и в то же время очень близким человеком? Он заговорил сам: