– Катя, остановись, присядь. Я завтра уеду. А сейчас, я хочу, чтобы ты не занималась посудой, уборкой и прочими делами. Хочу смотреть на тебя, разговаривать, пить кофе. И, пожалуй, мечтать…
– «Я хочу», – процитировала Катя Юсифа. – Патриархат в действии.
– Не язви. Я ещё не уехал, но уже скучаю, – его взгляд был наполнен нежностью.
– Хорошо, дай домыть чашку. И я готова долго и упорно мечтать. Тебе действительно надо переключиться с событий будущих дней… – сказала Катя, понимая внутреннюю бурю Юсифа, и его логичное желание от неё скрыться.
– Когда я сюда летел, думал, что буду пить вино в одиночестве. Приду в себя, оклемаюсь от развода. Но какие-то несколько дней перевернули мою жизнь.
– Я, вообще, мечтала скрыться. От всех и вся. Мне нужно было это спокойствие… – Катя дотянулась до его руки и положила ладонь на его. – А пришёл ты, и спокойствие закончилось, – она улыбнулась.
– Я хочу, чтобы ты всегда была рядом. Не могу представить, что я улечу, и всё закончится. Это ужасно. Страшно даже воображать это.
– Никуда я не уйду, не сбегу, не накручивай себя. Мы взрослые люди. Просто я здесь мало времени, хочу отдохнуть. Тебе надо спасать ребёнка. Каким способом – не знаю. Но делать что-то нужно, однозначно, – Катя успокаивала Юсифа.
В его чайных глазах смешались нежность, боль, страх, разочарование и надежда. Юсиф – человек жёсткий и дисциплинированный в бизнесе – понимал, что оказался в эмоциальном хаосе. Слишком много всего за короткий отрезок времени. И плохого, и грустного, и трагического. И прекрасного, имя которому – Екатерина. Ему хотелось забыть обо всём и оставить только лучшее. Но иногда надо собрать волю, ответственность и решить те задачи, которые вовсе не хочется решать.
– Почему ты не вышла замуж за всю жизнь? Это по меньшей мере странно… – спросил Юсиф. – Прости…
– Просто однажды я очень сильно полюбила. И всё остальное в сравнении с той первой серьёзной любовью меркло.
– Может, ты сама придумала то большое чувство? – задал провокационный вопрос Юсиф.
– С годами мне приходила эта мысль. Но вернуть прожитое, как ты понимаешь, уже нельзя. Я была сильно увлечена сыном, его целями, желаниями, амбициями. Он сыграл главную мужскую роль в фильме о моей жизни.
– Но ещё не конец, я надеюсь. У меня есть шансы? – Юсиф вопросительно посмотрел на Катю.
– Шансы на что? – переспросила Катерина.
– Встроиться в твою жизнь, – заявил Юсиф.
– Встроиться – это как?
– Жить с тобой, любить тебя, уважать… – он говорил очевидные вещи, но Катя ждала других слов.
– Это неплохая перспектива. Мне хорошо с тобой. Но не путай турпутёвку с эмиграцией. Курортный роман и семейная жизнь – это разные вещи. Понимаешь?
– Мне почти полвека, и я это стопроцентно понимаю. Но мне хватило времени сделать вывод, что ты мой человек. Мой. Родной, любимый, с такой же системой ценностей и жизненных координат, как у меня, – аргументировал свою позицию Юсиф, – в конце концов, я просто без тебя не могу.
– Ты ещё не успел оценить, можешь ты без меня или нет. Слетай, как раз будет время всё обдумать.
Юсиф вернулся в Моску. Было холодно и дождливо. В аэропорт имени Гейдара Алиева его проводил Вугар, который пожелал ему думать сердцем, зная, что чаще Юсиф принимает решения холодным рассудком. Водитель встретил Юсифа и отвёз домой. Дом был забытый и грустный. Ни детского смеха, ни запаха ужина. Пустое и безжизненное жилище. Но Юсиф уже по-другому смотрел на это. Не так болезненно и горько, как до поездки в Азербайджан.
Налив себе бокал вина, которое подарил ему в дорогу заботливый Вугар, Юсиф позвонил секретарю и дал задание связаться с Русланом Гидаятовичем, чтобы уточнить более подробную информацию о нахождении Авроры. Всё-таки он уже проделал работу по этому вопросу. Руслан был его давним партнёром, другом, который многое знал о Юсифе. В своё время Юсиф помогал ему встать на ноги после серьёзных бизнес-потерь. На Руслана можно было положиться.
Было три часа дня. Шансы, что секретарь всё узнает быстро, были малы. Юсиф открыл ноутбук и начал читать о процедуре удочерения. Он вникал в нюансы и понимал, что, скорее всего, придётся проводить генетическую экспертизу и подтверждать факт отцовства. Хорошо, что он уже не политик, не чиновник, а просто бизнесмен, чьи подобные личные моменты слабо интересны общественности. Секретарь сказала, что звонили из полиции, просили приехать. Юсиф знал, что разговор будет о Светлане. Скрывать он ничего не собирался. Связь была, но она уже давно закончилась.
– Юсиф Рустамович, – раздался голос секретаря в телефоне, – ребёнок в Подмосковье в детском доме. Вы завтра можете приехать в органы опеки и уточнить нюансы. Предварительно я узнала, что завтра есть приёмные часы с десяти до четырёх.