Рик тихо приоткрывает дверь и видит Бакстера, обнимающего и успокаивающего Кери, на коленках. Она обнимает его за шею, тот гладит ее по голове, как ребенка. Бакстер всегда хотел себе девочку, но жена подарила ему единственного сына, которого он не видел уже четыре года. Сейчас Холтону уже девять. Совсем взрослый малый.
Бакстер всегда находится рядом с Кери в трудные для нее время, и это не может не раздражать Рика. Он должен быть на его месте.
Рик прищуривается. Не сразу замечает стекающиеся по щекам, прозрачно-серую жидкость из глаз Кери, которая, как масло, не смешивается с крупными слезами.
Рик не может смотреть на страдания Кери. Хочется подойти, обнять и успокоить, но он понимает, что с этими задачами прекрасно справляется Бакстер. Она, скорей всего, оттолкнет его. Кери тяжело впускает в свою жизнь людей с того самого дня. Хоть и прошло уже три года, но она не может забыть о произошедшем. Рик не вправе осуждать ее. Любая бы бродячая собака после человеческих побоев и издевательств, боялась бы всего человечества и пряталась бы по разным глубоким безопасным углам.
Рик не нужен Кери сейчас. Трудно принять, но это так.
Рик заходит в свою комнату напротив, закрывается на замок и, облокотившись о дверь, сползает вниз. Ему хочется думать, что эта серая жидкость из глаз — побочный эффект после операции, но не может здраво принять эту мысль.
Потому что она считается самообманом, оправдывающая «прикрытое зло».
========== Глава 3 ==========
Энди и Стрикен сидят на полу друг напротив друга в комнате Виктора. Сам Виктор стоит рядом с закрытыми глазами, опирается об стену и скрещивает руки на груди. Все они молчат. Никто не решается проронить хоть единое слово.
Энди не может смотреть на Стрикена, который озабочен дурными мыслями. Энди уже в который раз одергивает его руку, чтобы тот нервно не грыз ногти. Стрикен слишком маленький, чтобы задумываться над существованием смерти. В его маленькой голове не может поместиться понятие «предсмертное мучение». Энди остается только представлять, что сейчас творится в душе его лучшего друга, если он сам сейчас не может прийти в себя от увиденного. Мысль, что возможно Стрикен прямо сейчас наблюдал за сценой смерти и что больше он не увидит Хвороста, приводит его ужас. Внутри почти мгновенно все холодеет. Маленькие дети очень болезненно переносят потери даже незнакомых их людей.
Энди не присутствовал на Прощании с Яном Мирром. Остался в комнате, испугался, что расплачется перед всеми. Лег на постель и тупо смотрел в потолок. В тот момент он чувствовал только боль, которая сжигала его изнутри. Ян просто не мог умереть. Он преодолел множество трудностей, отважно «сражался» за здоровье с несовершенным геном. Его кончина, как минимум, не справедлива.
И в данное время Энди боится, что Стрикен чувствует тоже самое, что и он тогда.
Чувство нескончаемой, огромный боли, что ломает ребра изнутри, отравляет душу.
— Эта плохая привычка, Стрикен. — Машет пальцем перед его носом из стороны в сторону. Гладит по голове, усаживает к себе на колени. Стрикен достаточно сильно оброс, но он не хочет приводить прическу в порядок. Но зато Энди нравится играться с его челкой. Он любит расчесывать волосы пальцами, укладывать то на один бок, то на другой.
— Но эта привычка меня успокаивает.
— А зачем ты волнуешься попросту? — натянуто восклицает Энди. Глаза его бегут, цепляются за различные предметы, которые раскиданы по всей комнате. Виктор никогда не отличался чистоплотностью. Сколько себя помнит Энди, у него всегда был беспорядок. В маленьком возрасте Иса еще могла повлиять на него и заставить прибраться, но сейчас она лишь обреченно машет рукой. С появлением Праха хаос полностью захватил комнату.
Единственная картина реки Волги, широкой и прекрасной с крутыми берегами, но не самой чистой водой, очень нравится Виктору, ведь она подпитывает его бесконечной любовью к родной России, которую он, к слову, никогда не посещал, но очень мечтает после выздоровления поселится именно на ее территории. И вот эта любимая и дорогая сердцу картина уже который год лежит, перевернутая на полу. Энди пару раз возвращал ее на стену, но Прах быстро «наводил порядок».
На столе, который весь исцарапан игрой крестики-нолики, стоят три белоснежных горшка с болезненными, вялыми, но чудом живыми саженцами деревьями-карликами. Когда все постояльцы растят фруктовые деревья, которые отлично плодоносят, получше обычных, Виктор увлекается березами. Объясняется такая странность его нелюбовью к фруктам. Да и березы опять же напоминают ему о России.
Виктор слишком ленив, но в тоже время желает оставит после себя что-то полезное, новое. Он хочет быть полезным для СССМ, но пока он не знает, чем помочь государству.
— С Хворостом все будет хорошо, потому что Белые люди не оставят его в беде.
— Но, Энди, они ведь не всемогущие. — Стрикен вздыхает, прикасается губы согнутым указательным пальцем. — Если бы Хворост был обычным человеком, его бы, наверняка, спасли. — Недолгая пауза. Стрикен задумывается. Почти что слышна работа шестеренок в его голове. — Нет, я уверен, что Хворост скоро умрет.
Если же, конечно, не умер в данную минуту.
Почему на сто двадцать, почему не на сто пятьдесят или даже не на все двести? Откуда Стрикен берет эти цифры в голове?
— Случай с Хворостом намного сложней. Главным врагом Белых Людей является несовершенный ген.
С каждым новым словом сердце Энди стучит с огромной силой. Энди трудно принимать факт, что Стрикен больше не является маленьким ребенком. Он говорит о таких страшных вещах и сохраняет безразличное выражение лица. Дом Уродов бессовестно крадет у него детство, заставляет повзрослеть раньше времени.
Он не испугался Зеленой сирены, первым выбежал и не отрываясь смотрел, как корчиться от боли Хворост. Он не боялся. Сердце не сжималось. Он не чувствовал ничего, кроме сожаления. Холодность — отличительная черта взрослого человека, а не семилетнего мальчика, который толком не может написать свое имя.
— Не нужно меня обманывать, Энди. Ведь ты мой лучший друг. Стоит признать и понять, что Хворост умрет.
Стрикен не играет ни в мягкие, ни в пластмассовые игрушки. Он, который с трудом достает головой до пупка Энди, интересуется историей Старых Людей, формированием единого государства СССМ и большой потерей в Исландии для всего человечества.
— Не взрослей так быстро, — расстроенно советует Энди и дружески бьет по плечу.
— Ты стал категоричным, малый. Перестал верить в чудеса, — высказывается Виктор, открывает глаза. Подходит к Стрикену, наклоняется к нему и встречается с ним взглядом. — Хорошие люди не должны умирать.
— Но они умирают, как Ян, например.
В комнате Виктора становится на несколько градусов ниже. Мурашки пробегаются по коже от слов Стрикена, сказанным детским голосом.
Стандартная комната с выпуклой одной каменистой стеной, за которой завывает настоящая вьюга. Один книжный шкаф небольшого размера стоит неподалеку от окна, на одной полке которой стоит одинокая толстая книга про древнюю Русь, которая сохранилась со времен Старых людей. Правда, Виктор не понимает оттуда ни единого слова, потому что не знает русского языка и русской грамоты. Но, когда он переселится в Россию из Великобритании, обязательно исправит эту оплошность.
После ошибки Старых людей мир сильно изменился. Норвегия, отколовшись от острова Скандинавии, проплыла по водам Атлантического океана и «пустила корни» на границах Дании. Великобритания — единственная жилая территория, которая находится ближе всех остальных, поэтому именно туда и свозят вылеченных пациентов.
Мягкая кровать в углу, небольшой стол возле окна. Высокий вместительный шкаф для личной одежды. Вся мебель из черного дерева. На потолке висит белая, в виде раскрывающегося бутона, люстра, которая освещает тусклым светом. Норвегия — отличное место, где могут мощно работать ветряные мельницы, но их не так много, чтобы освещать большое, четырехэтажное здание.