Потом увидела маленький жуткий трупик на полу, лишь в нескольких футах от себя. Уродливое лицо, с застывшей навеки злобной ухмылкой, смотрело на неё.
Дождь барабанил по крыше трейлера.
Она лежала на полу. Поднатужилась и села. Чувствовала себя ужасно. Внутри всё болело.
Конрад стоял у кровати, на которой Эллен увидела два открытых чемодана. В них он бросал её одежду.
Он её не убил. Почему? Собирался же забить её до смерти. Почему передумал?
Со стоном она поднялась на колени. Во рту стоял вкус крови. Пара зубов шатались. С неимоверным усилием Эллен встала.
Конрад захлопнул крышки чемоданов, пронёс их мимо неё, распахнул дверь трейлера, вышвырнул наружу. Её сумочка лежала на кухонном столике. С ней он поступил точно так же. Повернулся к Эллен:
— Теперь ты. Убирайся отсюда и никогда не возвращайся.
Она не могла поверить своим ушам. Он отпускает её живой. Это какой-то подвох.
Конрад возвысил голос:
— Убирайся отсюда, шлюха! Шевелись! Быстро!
Шатаясь из стороны в сторону, словно детёныш, делающий первые шаги, Эллен прошла мимо Конрада. В напряжении, ожидая, что сейчас на неё вновь посыпятся удары, но Конрад не поднял руки.
Заговорил, лишь когда она добралась до порога, обильно поливаемого дождём:
— И вот что ещё.
Она повернулась к нему, прикрылась рукой от удара, который, она знала, рано или поздно последует.
Но он не собирался её бить. По-прежнему кипел от ярости, но уже мог контролировать себя.
— Рано или поздно ты выйдешь замуж за мужчину из обычного мира. Родишь ребёнка. Может, двоих или троих.
В его зловещем голосе ощущалась угроза, но она ещё слишком плохо соображала, чтобы понять, о чём он. И молча ждала продолжения.
Его тонкие, бескровные губы разошлись в ледяной улыбке.
— Когда у тебя снова появятся дети, когда у тебя появятся дети, которых ты будешь любить и лелеять, я приду и заберу их. Куда бы ты ни уехала, как бы далеко ни поселилась, Какое бы новое имя ни взяла, клянусь, что заберу. Найду тебя и заберу твоих детей, как ты забрала моего маленького мальчика. Я их убью.
— Ты безумен, — выдохнула Эллен.
Жестокая улыбка продолжала изгибать его губы.
— Ты нигде от меня не спрячешься. Не будет для тебя в этом мире безопасного уголка. Ни одного. Всю жизнь тебе придётся постоянно оглядываться. А теперь пошла вон, сука. Уберись отсюда прежде, чем я всё-таки решу размозжить тебе голову.
И Конрад шагнул к ней.
Эллен как могла быстро покинула трейлер, спустилась по двум металлическим ступенькам в темноту. Трейлер стоял на поляне, вокруг росли деревья, но кроны не нависали над ним, не защищали от дождя. Так что промокла Эллен в считанные секунды.
Конрад эти секунды простоял в дверном проёме, подсвеченный янтарным светом. В последний раз бросил на неё злобный взгляд и захлопнул дверь.
Со всех сторон ветер тряс деревья. Листва шуршала, словно сминаемая и выбрасываемая надежда.
Эллен подобрала сумочку и оба выпачканных в земле чемодана. Прошла через моторизированный городок карни, мимо других жилых трейлеров, грузовиков, легковушек, нещадно поливаемая дождём.
В некоторых из трейлеров жили её друзья. Ей нравились многие из встреченных ею карни, и она знала, что все они относились к ней хорошо. Шлёпая по лужам, с надеждой смотрела на некоторые из освещённых окон, но не остановилась ни разу. Не знала, как отреагируют её друзья-карни, узнав, что она убила Виктора Мартина Стрейкера. Большинство карни были изгоями, людьми, которые не смогли бы жить где-то ещё, вне ярмарочных шоу. Вот почему они яростно защищали себе подобных, а во всех остальных видели чужаков. Их столь сильно развитое чувство общности могло распространяться и на ребёнка-монстра. И они, скорее всего, встали бы на сторону Конрада, потому что его родителями были карни, то есть сам он с первого дня своей жизни находился среди карни, тогда как Эллен лишь четырнадцать месяцев тому назад избрала кочевой образ жизни.
Эллен шла и шла.
Оставила позади большую рощу, где расположился городок, вышла на центральную аллею между павильонами ярмарочного шоу. Дождь молотил по ней, по земле, по усыпанным гравием дорожкам, островкам опилок около некоторых павильонов.
Павильоны уже закрылись. Горели лишь несколько фонарей. Подвешенные на гибких тросах, они мотались из стороны в сторону, под ними плясали тени. И сотрудников, и зрителей разогнала непогода. Эллен увидела только двух карликов в жёлтых дождевиках. Они сновали между тёмной каруселью и аттракционом «Большие шаги». Посмотрели на Эллен, их глаза вопросительно поблёскивали под капюшонами, но ничего не спросили.