— Н-но… А кто ты?
Тень засмеялась. Это хихиканье отразилось противным звоном в голове, заставившим его прикрыть уши.
— Я? Я — это ты. Я всегда был с тобой. Постоянно помогал тебе, только ты меня не видел.
— Если ты был со мной всегда. Почему я тебя вижу именно сейчас?
— Значит, пришло время.
— Глупость какая-то… Может ты плод моих фантазий и очередной образ, который я воссоздал у себя в голове, как это часто бывает?
— Может и так. Можешь прикоснуться ко мне, чтобы узнать, что я настоящий.
Незнакомец притянул руку, предоставляя возможность коснуться себя. Как только пальцы юноши дотронулись до холодной, не характерной для живого существа, поверхности ладони, только тогда Демков осознал, что это не сон.
— Убедился?
— Угу.
— Так-с.
— Что-то ещё?
— Да. Прошу, не натвори глупостей. Будь внимателен и обдумывай каждое слово, иначе это всё легко обернётся против тебя. Понял?
Тот утвердительно кивнул головой.
— Вот и славно. Слушай, времени у нас не так много. Ты должен пойти на встречу со своими старыми друзьями, слышишь?.. Нет, посмотри на меня. Посмотри мне в глаза. Запомни: ты должен к ним прийти и расставить всё на свои места. Как всё пройдёт и что получится из вашей беседы, будет зависеть лишь от тебя. А теперь ступай.
Тень отпустила, приподнятый подбородок своего внимательного слушателя и растворилась.
«Что за чертовщина происходит? Неужели я схожу с ума?»
Он глянул на свои часы. Те показывали 16:48.
«Значит он может останавливать время? Удивительно… Чёрт, я же опаздываю.»
9 глава
Он шёл по знакомым улочкам, где мало когда проходили прохожие и среди диких зарослей лежала одна узенькая тропинка, которую прокладывал каждый из их компании. Ещё из далека доносились неясные разговоры и смех, и подходя всё ближе, Лёша чувствовал какую-то нервозность. В голове у него эхом повторялись наставление незнакомца с ледяными руками и небесной чистоты глазами.
— …а вот я ей говорю: «для начала, тебе не мешало бы посмотреть на себя, милочка.» — стали доносится знакомые голоса и отрывки реплик из развязавшегося диалога, который он удачно прервал своим появлением.
— Привет.
Тише чем прежде и без бывалой уверенности произнёс тот, моментально обратив несколько несносных пар бегающих глаз на себя.
— Привет-привет.
Поднялась Искра и подошла к нему, разглядывая его со всех сторон.
В тот же миг, ему стало не приятно и на какое-то время он пожалел, что не послушал свой здравый разум, а пошёл на поводу у какого-то типа, вылезшего из его мыслей и дурацких фантазий.
«Ещё раз увижу тебя — убью.»
На него смотрели всё те же ребята, всё те же знакомые, близкие ему когда-то люди, совершенно чужие сейчас. В глазах их просачивался интерес и фальшивое любопытство.
— Ну чего ты как не родной?
Он молча посмотрел на собеседника и сразу же отвёл взгляд в сторону, уставившись на обшарпанную стену старого здания, на котором были выведены неразборчивые слова.
Пройдя на своё привычное место, он наконец начал:
— Зачем звали?
— Как зачем?
Затаилось молчание. Ребята стали переглядываться, засыпая друг друга вопросами, которые они понимали даже и без слов.
— Я не понимаю для чего. Вроде, я ничего вам не должен, общение я с вами прекратил.
Он уже поднялся и собирался уходить, как вдруг, нежный и родной до боли голос произнёс слова, прошедшие сквозь всего его:
— Лёша, можно тебя на несколько секунд?
Он оглянулся, чтобы посмотреть на Искру. Та стояла, опустив глаза в землю, виновато подбивая почву, а потом просто сорвалась с места и убежала. Практически сразу, паренёк неосознанно двинулся за ней. Позади послышалось удивлённое перешёптывание остальных.
Запыхавшись, он наконец остановился не далеко от неё.
— Что-то важное?
— Да.
— Лёшка, слушай, поцелуй меня.
— С ума сошла?
— Нет.
— Искра, я на такое не соглашался.
Он смотрел на носы своих ботинок, ощущая как по щекам пробегается румянец.
Подсознательно, он хотел уйти, но что-то его всё-таки удерживало. Что-то не подвластное его силам и сознанию, что-то, что невозможно объяснить словами, холодная, леденящая рука легла на его плечо:
«Ты ей нужен.»
Эхом разнеслись эти три слова и тут же растворились в пространстве.
— Лёш, Лёша, Лёшечка. — точно, в бреду бормотала она, глядя в размытый горизонт, не имеющий своего конца. — Пойми, ты наконец, не по своей воле я это всё говорила, не по своей. Твоё увлечение музыкой что-то не вероятное, что-то чудесное, лёгкое и то, что выделяет тебя среди этой серой массы. Но не могу я сказать, поддержать тебя, не могу. Маму с работы попрут. Твои родители — обычные рабочие, им бояться нечего, а если мамочку уволят, для нас это будет трагедия, сам знаешь всю ситуацию.