Некоторое время Стрелецкий беззастенчиво наблюдал за ней, пытаясь анализировать, а потом обхватил за талию и прижал к себе, заглядывая прямо в глаза.
Из её легких резко пропадает воздух. Адалин только и успевает упереться руками ему в грудь, чтобы не вжаться в тело носом. Вуд ловит насмешливые огоньки в его глазах, устало выдыхая и театрально закатывая глаза — ему самому нравилась эта игра. И наверное, ей стоило подыграть, потому что те чувства, что рождались в ней, когда Илья был рядом… нравились ей самой. Пожалуй, даже если Ада проиграет в этой игре, она сыграет. Поставит всё на кон, выдвинет все фишки, вскроет тузы, пойдёт в ва-банк! Но сыграет.
— Ты сравнила себя с Золушкой из сказки. Когда она потеряла свою туфельку, принц сходил с ума от её красоты и потратил невероятное количество сил, чтобы найти её. Он примерял туфельку каждой девушке в городе. Но помнишь ли ты, дорогая пташка, чем закончилась эта история? Принц нашёл Золушку и забрал её в свой замок. Они поженились и жили долго и счастливо, как положено в конце таких историй. Если ты надеешься, что я оставлю тебя в покое после того, как отдам кольцо, то ты ошибаешься. С другой стороны, у меня есть для тебя маленькое предложение, — Илья говорил достаточно быстро, чтобы девушка не могла его перебить и только сейчас вынужден был сделать судорожный вдох, чтобы наполнить лёгкие кислородом. Он поднял голову, разглядывая свою сжатую ладонь в подлой недоступности от чужих ручек и опять посмотрел на собеседницу, с улыбкой настоящего охотника за Золушками. — Но мы не в сказке, к сожалению. Одного возвращённого кольца недостаточно, чтобы принц мог узнать Золушку получше. Вот если бы она согласилась пойти с ним на свидание, уделить ему немного времени, принц бы смог узнать её получше и тогда бы точно знал: стоит ему бороться, чтобы забрать её в свой замок или нет. Эй, пташка. Будешь так смотреть — я тебя поцелую.
Адалин осуждающе прицокивает языком. Её руки соскальзывают чуть дальше, на плечи шатена, пока Вуд переносить час своего веса на парнишку — деревянные балки за ним даже не скрипнули. Было в этом какое-то своё очарование. Как в подростковых сериалах показывают закрывшуюся от всех парочку в ванной огромного дома. Только сейчас и здесь было не сериалом. Вполне реальным и более освежающим, чем душная ванная комната. Где-то вдалеке громкие разговоры друзей, смех — но всё это так далеко, что и вслушиваться не хочется. Ты точно знаешь, что никто из них не пойдет сюда. И просто стоишь и…
— Ух ты, renard rusé[прим. фр. «хитрый лис»] видит себя в роли принца? — с её губ слетает тихий шёпот, а за ним смешок. — Где же твой верный конь, мой принц? Или твои рыцари? — Адалин улыбается и качает головой, когда ей поступает весьма… интересное предложение. — Свидание?
Свидание? Он только что… Адалин прикусывает щёку изнутри, чтобы сдержать нервный смешок, готовый вот-вот слететь с её губ. Девушка отводит взгляд в сторону, и он замирает, фокусируется на длинных отсветах фонарей. Она ведь никогда и не бывала на свиданиях… чтобы таких, как в фильмах. С прогулками за ручку, с разговорами обо всём и не о чем одновременно. С прогулкой по парку или шумной улице. С кино или просто с посиделками в кафе. Эта игра заходит так далеко, что Адалин сама этого не ожидает. Свидание. Её взгляд спешно возвращается к лицу Стрелецкого, который кажется наблюдал за ней всё время её коротких раздумий. Его последние слова отдаются в её голове вызовом. И ей очень хочется напомнить ему, что именно она в том злосчастном клубе поцеловала его; что это она таким неординарным способом поделилась с ним кислой карамелью.
Стрелецкий мог бы с уверенностью заявить, что верный конь стоит у главных ворот, а рыцари пируют за столом в ожидании пива и закусок, но всё это почти не имеет значения. Нет ничего важнее этой маленькой шалости, этой игры, в которую вплетаются через кольцо две ниточки алого цвета. Илья забавляется, её игривым поведением, лаской и шалостью. Тем, как она самозабвенно идёт ему прямо в руки, словно заведомо знает, что проиграет. С ноткой дерзости, добавленной в бесконтрольное помешательство. Он долго не мог понять, что сокрыто в этих карих глазах, пока в голове не встали две чёткие картинки.
— Да и разве принцу можно угрожать принцессе? — хмыкает Ада, и одна из её рук вмиг оказывается на его щеке, пока губы коротко, невесомо касаются его губ — дразнится, скалится, не даёт ему поцеловать себя, потому что стоит ему только склониться к ней, как она отклоняется назад, не давая вкусить ему желанного.
Адалин флиртует с таким же бесстрашием, с каким он вдавливает газ на мотоцикле, разрезая пустую трассу на две неровные половины. И даже если в конце они кубарям улетят в кювет, никто не будет об этом жалеть. Ей не нужно это кольцо. Быть может, для француженки оно было действительно когда-то дорогим. Но вложив в чужую руку тогда, в ослепительном неоне огней, она попрощалась с возможностью вновь надеть его на свой палец. Этот жест означал намного больше эмоций, чем они сейчас показывали, обмениваясь колкостями и страстью. Вся эта игра была забавной театральной ширмой, за которой прятались главные герои в перерыве между актами. Снимая грим, поправляя причёски, они перекидывались шутками, которые на сцене никогда бы не смогли сказать.
Он мог бы поцеловать её так, чтобы она осела на парапет. Свести её с ума настойчивостью, с которой ублажал не одну девушку. Прикосновения и жар, исходящий от его тела, всегда пленял мотыльков. А потом они сгорали. Оставляли помадой красивые прощальные записки, номера, изредка целовали в лоб на прощание и упархивали. И когда он лежал после этого в постели, едва ли укрывая своё обнажённое тело, он закрывал глаза и представлял. Как тело воспламеняется. И мотылёк сгорает, не успев ощутить ни капли боли, ни капли сожаления. Ему слишком сильно не хотелось, чтобы Адалин исчезала, как исчезали все остальные. В ней было что-то особенное, не смотря на классические декорации и излишне игривое поведение. Было там что-то ещё, за этой ширмой, куда хотелось заглянуть обычному зрителю в перерыве между актами.
Сердце грохочет в груди, пока игривость тёплыми потоками волн расползается по телу. Птички не должны играться с лисами, потому что… Адалин не успевает вскрикнуть, запротестовать, как всего в секунду уже её спина врезалась в дерево балки, а хитрый и грозный лис скалился и облизывался. Уголки её губ приподнимаются в улыбке, когда глаза ловят пляшущих чертят в серых глазах напротив.
— Хорошо, лис. Я согласна на свидание, — Адалин шепчет тихо-тихо — возможно, в надежде, что Илья не услышит этих слов. — Одно свидание, и если ты решишь, что я тебе не интересна, ты вернёшь мне кольцо. Договорились?
Илья поджимает губы, вынужденный отступить и коротко кивнуть.
— Ты сейчас у Жени или где-то снимаешь номер? — долгие игры в охотника и добычу почему-то быстро надоедали с ней. Быть может, он просто знал, что ни он, ни она, надолго не могут держать лицо. А переходить границу сейчас совершенно не хотелось. Илья первым вошёл в дом, прошёл чуть глубже и включил свет в подвале, чтобы было удобнее спускаться по лестнице. — Я заеду за тобой в часов в пять, устроит? Сейчас поднимусь, погоди. Вернемся вместе.
— Да, да, — протягивает Адалин, ныряя следом за Ильей в приоткрытую дверь. — Да — я живу у Жени. И да — вполне устроит, — Адалин быстро шмыгнула к холодильнику, в полумраке потеряв силуэт Стрелецкого из вида — ей пришлось немного сощурить глаза в темноте, чтобы быстро найти включатель верхней подсветки.
Яркий свет режет глаза после вечернего мрака, и девушка стоит на месте, оперевшись о кухонную стойку ещё несколько секунд. А заодно прокручивая слова Ильи в голове несколько раз. Он ведь мог позвать её на обычную прогулку, а не называть это… свиданием. О, Аде пришлось приложить все возможные усилия, чтобы предательский румянец не расплылся по бледным щекам от такой прямоты. Неужели это делается так… просто? Адалин всегда казалось, что люди долгое время идут к тому, чтобы пригласить кого-то на свидание, а тут… поцеловались вчера вечером, поделилась конфеткой сегодня, и уже завтра… кажется, сейчас ей как никогда нужен совет Жени.