В новом пеньюаре, со свежим макияжем, я уселась на пуф в прихожей и стала ждать Давида.
…Как странно он говорит: боюсь потерять тебя. Он делает для меня все возможное и невозможное. И я не скрываю, что счастлива с ним. Тогда откуда эти страхи? Чего он боится? На что намекает? Может, тут какая-то тайна… но нужно ли стремиться ее разгадать?
Хорошо Аньке… меньше знаешь, лучше спишь. И всегда у нее прекрасное настроение. Иногда загрустит, конечно, но тут же берет себя в руки. Может, и мне последовать ее правилу? Ни о чем не спрашивать, не беспокоиться, просто любить и быть счастливой?..
В замке резко повернули ключ, и Давид появился на пороге. Как я обрадовалась! Бросилась к нему, прижалась всем телом откровеннее, чем это следовало делать в прихожей. Он так жадно припал к моим губам — казалось, все произойдет прямо сейчас.
— Давид, — я с трудом приходила в себя, — пойдем ужинать…
Но пошли мы не ужинать, а в спальню.
— Какая ты красивая сегодня!
— Ждала тебя.
Мне совсем расхотелось говорить про Ленку Власову. Момент был уж очень неподходящим. Решила поделиться другой проблемой:
— Представляешь, у Дениса завелась какая-то наглая девица. Из современных. Даже приблизительно не могу представить, что у них за отношения.
— Уже нет никаких отношений. Значит, Денис и это обсуждает с Давидом.
Что ж, понятно — у того больше опыта!
— Давид, у тебя была девочка в школе?
— Была. Я ее в шахматы играть учил…
— А дальше что было?
— Да практически все.
— А теоретически?
— Летом перед выпускным классом мы ездили в Москву. Она заболела и не поехала Так все и осталось теоретически.
— Ах ты ловелас! — Мы расхохотались.
— Счастливое было время — лето перед выпускным классом, — задумчиво проговорила я. — У отца были гастроли в Питере, он взял меня с собой. Мне так понравился город.
— Чем занимался твой отец?
— Музыкой. Дирижировал оркестром.
Я живо представила то лето: отца, его музыку, благоухание лип в Летнем саду, пыльные кварталы Петроградской…
— Не отвлекайся! — Давид медленно расстегивал пуговицы на розовом пеньюаре, целуя шею, грудь, колени.
«Таблетки!» — промелькнуло у меня в голове.
Но было уже поздно.
Глава 13
Я критически оглядела вчерашний ужин: мясо слегка потемнело, румяный яблочный пирог был черствым даже на вид, зато баклажаны по-прежнему испускали чудесный пряный аромат.
— Ты много потерял, отказавшись от ужина! Ранним утром мы сидели в столовой. Была суббота, но Давид спешил, как всегда. На этот раз в какую-то лабораторию в Красногорске.
— Ничего я не потерял.
Он посмотрел на меня долгим взглядом, благодарно и нежно. Я заметила: Давид бывает очень нежным, но как будто стесняется этого. А если и выражает свои чувства, то косвенно, завуалированно. Может, тут тоже какая-то тайна.
— Что ты так смотришь?
— Тебе это идет. — Он имел в виду пеньюар, но не нашел подходящего слова.
— У меня такое ощущение, будто ты чего-то недоговариваешь.
Он помолчал.
— Мысль изреченная есть ложь — слышала такое?
— Это какая-то восточная мудрость?
— Тютчев.
Значит, не тайна — жизненная философия.
Давид съел мясо, выпил чашку обжигающего чая с пирогом и ушел, обещав вернуться не Раньше десяти вечера. Послонявшись по квартире, я поняла, что делать совершенно нечего. Сыновья еще не вставали, усаживаться за статью субботним утром не хотелось. Я свернулась в качалке и задремала.
Мне снился Давид. Мы шли держась за руки, сначала по широкой улице, ведущей от нашего дома к Таганке, потом по какой-то незнакомой набережной, наконец, свернули в мрачный, грязный двор-колодец. Мне стало жутко — я вцепилась в Давида, но вдруг кто-то с силой начал трясти меня за плечо, и я разжала пальцы. Давид исчез. Я вскрикнула и открыла глаза. Надо мной стоял Денис с телефонной трубкой.
— Тебя не добудишься, трясу-трясу. Иза звонит.
Как я и ожидала, наша квартира понравилась Ленке. Вчера она смотрела ее одна, утром пришла с мужем и попросила как можно скорее решить вопрос.
— А что нужно сделать?
— Ну, вещи свои забери. Что не нужно — на антресоли. Можешь сейчас приехать? Я бы помогла.
Я поблагодарила Изу и стала собираться. Для начала объяснила ситуацию Денису.
— Вообще, мать, занимаешься ерундой, —отреагировал сын. — А Давид знает?
— Какое его дело? Квартира-то моя!
— Значит, вступила на путь подпольного бизнеса! Он узнает — не беспокойся! И обидится!
— Ты прав, надо ему сказать. — Я почувствовала себя девочкой, разговаривающей со взрослым.
— Давид решит: тебе денег мало.
— Я же обещала, День! И Иза просит.
— Ладно, так и быть. Поедем, помогу тебе с вещами, а то ты все выбросишь.
Он знал, что в этом смысле я не сентиментальна.
Иза встречала нас как дорогих гостей. Поила дорогим чаем с клубничным вареньем, угощала домашними чебуреками. — Как мне вас не хватает! — вздыхала она. — Всех вас! Тебя, Маринка, твоих мальчишек, маленького… так скучаю, особенно вечерами.
Мне наши вечерние посиделки представлялись теперь чуть ли не сказочным прошлым, счастливым и не очень реальным. А на самом-то деле — и вспомнить нечего…
— А Денис какой стал, — не унималась Иза, — взрослый, элегантный!
В новой кашемировой куртке и тонком бежевом свитере сын действительно выглядел потрясающе.
— Это я за месяц стал взрослым? Денис, наоборот, был настроен враждебно.
Затея с квартирой ему не нравилась, и он понимал, что это Изины происки.
С вещами справились довольно быстро. Свои старые платья и костюмчики я, не глядя, покидала на антресоли. Как только в этом можно было ходить? Денис разбирался с игрушками: большинство последовало в помойку, но рыжий пушистый кот, облезлый медведь и белая сова удостоились чести поехать с нами. Я вспомнила, что медведь был любимой игрушкой Олега. Чуть ли не с рождения. Давно он мне не попадался.
— Мам, тебе Маркеса брать? — Денис, стоя на стуле, снимал с верхних полок книги.
Я принялась откладывать: Маркес, Белль, Ахматова, книги по методике и психологии, школьные справочники Дениса… Получалось слишком много.
— Посуды у них нет. Оставишь, может? — попросила Иза.
— Оставлю. — Я обрадовалась — хоть с посудой не возиться!
— Ты не беспокойся! Валерка вас отвезет. Вскоре пришли квартиранты: Валерка — высокий, с темными с проседью волосами и старомодными манерами, Ленка — миниатюрная и стремительная, как ракета.
— Вот, пересчитайте. — Она протянула мне несколько зеленых бумажек. — Как в следующий раз?
— Я зайду.
— Могу передать через Изу.
— Не стоит. — Мне не нравился ее напор. — Раз в месяц буду заходить.
— Ключи можно?
Я протянула ей два комплекта.
— Один остается у меня.
— Как это?
— Вы что же, мне не доверяете? — усмехнулась я.
В комнату заглянул Валерка.
— Тут надо кое-что отвезти, — неуверенно обратился он к Ленке.
— Отвези, — кивнула она равнодушно.
Я расстроилась: с этой Ленкой будет не легко, никакой копейки не захочешь. К тому же еще объясняться с Давидом!.. Валерка с Денисом перетаскивали вещи в машину. Ленка враждебно молчала. Мне захотелось поскорее уйти от этой маленькой колючей женщины.
— Счастливо! — Она улыбнулась неожиданно доброжелательно.
Молодец — пересилила себя.
Все-таки домой я ехала с неприятным осадком. Мама патетически воскликнет: «Это твой родной дом!» А что подумает Давид — даже представить невозможно.
Но все обошлось. В тот же день позвонила мама и предложила забрать мальчишек на майские праздники.