Низкий, хриплый рев пароходного гудка разнесся в воздухе. И в этот момент Серена Хобарт в темном вечернем платье, которое она надела к обеду, открыла дверь и вошла с палубы.
— Право же, Дэйв… — с нескрываемым неодобрением начала она.
Эмоциональная атмосфера решительно изменилась. Дэйв, мгновенно ощетинившись, вскочил:
— Все в порядке, Серена! Я не сказал ни одного лишнего слова!
— Уже полегче… если я смогу поверить тебе. Но есть, по крайней мере, одна тема, — ее взгляд скользнул между ними, — которой нельзя касаться, на которую никак нельзя намекать, как бы ни был любопытен твой приятель. Когда я узнала, что ты окажешь нам честь своим присутствием…
— Ладно, ладно! Сядь и успокойся. Как ты узнала, где найти меня?
Светловолосая Серена, невозмутимая, как героиня Мишель Арлен, позволила себе устроиться в кресле Дэйва, пока тот возмущенно метался по каюте.
— Не так давно я сидела на палубе, думая о том, о сем, когда появилась не кто иная, как Кейт Кит. Я не видела ее ни за ленчем, ни за обедом, уверена, что и она не видела меня, а вот тебя-то она не упустила из виду. Она сказала, что и ты на борту. — Серена передернула плечами. — Конечно, мне пришлось сделать вид, что я все это знаю и в курсе дела, чем ты занимаешься в этой части света. Кстати, Дэйв, куда ты в самом деле направляешься?
— Посоветоваться с экспертом, только и всего! А затем, поскольку никто из вас не собирается появиться дома раньше 1 мая, я вообразил, что это будет самый приятный способ попутешествовать.
— Самый приятный, Дэйв? До этого утра я тоже так считала. Но теперь я в этом не уверена. — По губам Серены скользнула холодная улыбка. — Нельзя не признать, что Джефф здесь считается кем-то вроде привилегированного гостя, но он не должен слишком злоупотреблять этим положением. Вы все еще испытываете ненасытное любопытство, Джефф?
— Я любознателен от природы, — ответил Джефф, — кроме того, у меня есть весомая причина проявлять любопытство.
— В самом деле? И что же это за причина?
Джефф посмотрел на нее:
— Во-первых, Айра Рутледж написал мне письмо, сообщив, что хочет видеть меня в Новом Орлеане в связи с некоей деликатной ситуацией (неназванной), которая включает меня и еще одно лицо (тоже неназванное), не входящее в семью Хобарт. Затем Дэйв написал мне письмо примерно в том же духе, но более взволнованное, настаивая, что я должен быть здесь, потому что дело очень спешное. О том, в чем оно заключается и почему имеет отношение к другим неродственникам, кроме меня самого, не было и речи. И наконец, что за мистическое значение придается дате 1 мая?
— 1 мая, Джефф?
— Айра упомянул какую-то дату — до конца апреля. Дэйв подчеркнуто сказал о 1 мая и сейчас упомянул его снова. Короче, что это все значит и при чем тут 1 мая?
Дэйв возмущенно повернулся к нему:
— Слушай, Саббатини!..
— Хобартов никогда надолго не оставляет чувство юмора, — заметил Джефф. — Если помнишь, ты называл меня Саббатини в письме. Сегодня рано вечером Серена пробормотала имя, которое звучало как Мерриман. Она не смотрела на меня, но у меня появилось чувство, что она имела в виду покойного Генри Сетона Мерримана. Если вы не кончите веселиться, то можете расширить список. Есть еще Стенли Вейман, Чарльз Мейджор…
Серена искренне рассмеялась:
— Нет, Джефф. Согласна, это не смешно. — При этом она откровенно подсмеивалась над ним. — Деликатная ситуация, не так ли? Вот уж действительно деликатная! Нам лучше все ему рассказать, Дэйв.
— Но!..
— Я считаю, лучше мы ему все расскажем, потому что если он узнает это от Айры, то сделает неправильные выводы. Это вовсе не деликатно, это вовсе не важно, это вообще ничего не значит.
— Ты имеешь в виду только ту часть? — спросил Дэйв.
— Конечно, только ту. Поскольку теперь ты считаешься официальным главой дома, лучше расскажи ему сам. И тогда все будет разрешено одним махом — и его непонимание, и моя кажущаяся невнятной речь, и эта странная дата 1 мая. Так говори же, о царь Давид Израильский! Пусти в ход свою привычную болтливость — вместе с моим благословением.
Дэйв собрался с силами:
— Ладно. Я-то шутил о Саббатини! Но если Серена упомянула некоего Мерримана, — он посмотрел на Джеффа, — то она имела в виду не писателя Сетона Мерримана, а Эрла Дж. Мерримана из Сент-Луиса, Миссури. В определенном смысле его можно считать варваром, но он сделал нам очень выгодное предложение, и мы обещали ему сообщить наше решение до 1 мая или в этот день. Видишь ли, Джефф, мы, скорее всего, продадим Делис-Холл.
Глава 4
Когда во вторник утром, сразу же после девяти, Джефф спустился к завтраку, на несколько вопросов уже были получены ответы, а кое-какие ситуации прояснились.
С Сереной и Дэйвом он расстался в два часа ночи. Те в мрачном настроении остались сидеть в каюте, изо всех сил стараясь держать себя в руках. Улучшиться их настроение не могло, так как разговор все крутился и крутился вокруг одной и той же темы.
— Нет, ну в самом деле! — возбужденно вскинулась Серена. — Я могу понять, Джефф, о чем ты, должно быть, думаешь, но ты не прав. У нас нет финансовых трудностей, честное слово, нет! Отец мог сделать парочку небольших инвестиций, которые оказались не очень продуманными, но основное состояние осталось нетронутым. Мы можем вести тот образ жизни, к которому привыкли. У Дэйва нет необходимости искать работу, а мне самой стирать свое белье.
— Тем не менее, — возразил Джефф, — продавать Делис-Холл…
— Конечно, мы его продаем, мой бедный романтический дурачок! Я устала от этого места и сыта им по горло; оно мне с давних пор стоит поперек горла. Оно такое фальшивое, такое искусственное!..
Здесь вмешался Дэйв:
— У дома есть свои недостатки, и я согласен, что мы должны его продать. Но что же в нем такого фальшивого или искусственного?
— А то, что он обставлен мебелью тех времен? А то, что нам приходится делать вид, будто мы феодальные властители поместья и за нашими плечами столетия родовой истории?
Дэйв задумался.
— Да, немало шутили, — напомнил он ей, — о нашем соотечественнике, нуворише, реальном или выдуманном, который доставил на свое ранчо в Айдахо замок четырнадцатого столетия. Но я всегда испытывал симпатию к этому парню, который, должно быть, очень напоминал Эрла Джорджа Мерримана. Но в любом случае это не та ситуация.
— Не та, Дэйв?
— Нет, Серена. Как мы с Джеффом уже отмечали, Делис-Холл выглядит старым, и он в самом деле стар, но он никогда не выглядел неуместным, как феодальный замок в Айдахо или где-то еще. Эти три с половиной столетия истории (а может, и больше) — не шутка и не миф. Они совершенно реальны. И, черт возьми, не пытайся быть такой надменной, сестренка! Это именно ты, которая…
Дэйв внезапно осекся, как будто чуть не оговорился, и повернулся к Джеффу:
— Но все это пустые разговоры, старина! Какая разница, продадим мы Делис-Холл или нет?
— Этот вопрос стоит обдумать. Вы можете продавать Делис-Холл, вы можете продавать все, что угодно. Но как бы там ни было, в чем заключается деликатность ситуации?
— Ни в чем, — сказала Серена. — Ты же понимаешь, это все разговоры юриста Айры Рутледжа.
— Не забывай, что и Дэйв об этом же говорил. Не важно, будете ли вы продавать или не будете продавать, как это может касаться меня или кого-то другого не членов семьи?
— Я бы сказала, что все это — адвокатская болтовня. — Серена поднялась. — Если выяснится, что за всем этим хоть что-то кроется, ты, без сомнения, в свое время все узнаешь. Даже знай я хоть что-нибудь, то ради твоего же собственного блага ничего бы тебе не сказала: уж очень ты нетерпелив.
На этом Джефф и расстался с ними.
Спал он хорошо, хотя на сон ему досталось меньше шести часов. Утром, когда яркое солнце уже золотило водную гладь за иллюминатором, Джефф побрился, принял ванну и неторопливо оделся, он уже направлялся к завтраку, когда вспомнил, что оставил свои наручные часы на полочке в небольшой ванной. Но возвращаться за ними не стоило, он вполне может взять их и после завтрака.