— Могу тебе это сказать, — предложил свои услуги Джефф. — Когда прошлым вечером я говорил с Минночем…
— О, Минноч! — восторженно вскричал Дэйв. — Добрый лейтенант Минноч! Старая Немезида Минноч, Великий Ублюдок полицейских сил! Все дороги ведут прямо в круг Минноча! Прикинь, Джефф, ты сможешь повторить слово в слово все, что он тебе сказал?
Серена возмущенно запротестовала:
— Дэйв, ну что ты, в самом деле! Утром после завтрака мы все это обговорили раз двадцать. Конечно же, — и она едва ли не кокетливо улыбнулась, — ты не хочешь, чтобы Джефф снова все это повторял?
— Именно этого, сестренка, я и хочу — и на то у меня есть очень веская причина. Если ты не видишь, насколько это важно и чем может кончиться, значит, ты далеко не так умна, как я всегда думал. Ну, Джефф?
Тот посмотрел на Серену.
— Поведение капитана Джоша, — сказал он, — вряд ли можно считать загадочным. Вспомним ход событий. Рано утром в понедельник, задолго до того, как судно покинуло Цинциннати, Дэйв пролез на борт с твердым намерением тайно проникнуть в каюту номер 240 и сидеть там, не вылезая, всю дорогу. Он наткнулся на капитана Джоша, которому эта идея не понравилась, но он все же согласился, как давний друг семьи. Затем лейтенант Минноч и сержант, его спутник, некий Фред Булл, перехватив капитана Джоша, обратились к нему примерно с такой же просьбой. Хотя они не настаивали, чтобы их присутствие сохранялось в секрете, они хотели быть уверенными — никто на борту и словом не обмолвится, что они копы. Похоже, они пустили в ход какие-то угрозы. Дэйв изменил свои намерения, они — нет. Вам не кажется, что капитану Джошу проблем более чем хватило. Их было почти столько же, сколько… сколько…
— Почти столько же, — вмешался Дэйв, — сколько у тебя было встреч с Пенни, когда она была полностью или частично раздета, не так ли? Впрочем, дело не в этом. Послушай, старина! Мне наплевать, угрожали они капитану Джошу законом, или дали взятку из полицейских фондов, или же сказали, что потопят корабль на середине фарватера, если он откажется играть по их правилам. Свое присутствие Минноч не скрывал. Он скрывал только свою работу. А почему?
— Ну…
— Каковы были его последние слова перед тем, как вы с ним расстались вчера вечером? Самые-самые последние?
— Он сказал: «Я не могу запретить вам рассказывать своим друзьям, кто я такой или о чем говорил. Но мы уже так близко к дому, что теперь большого вреда не будет».
— «Теперь большого вреда не будет». А до этого, Джефф? О чем Старая Немезида распространялась как раз перед этими словами?
Джефф задумался.
— Несколько минут назад, Дэйв, ты сказал, что вплоть до нынешнего утра не мог добиться от меня прямого ответа. Мне было не легче получить от Минноча прямой ответ, чем от тебя или от Серены. Но суть я вам уже рассказал. Некий анонимный информатор переполошил и полицию, и моего дядю в связи со старой историей, которая произошла много лет назад. Он утверждал, что это дело об убийстве.
— Кто же был предполагаемым убийцей и когда это случилось?
— Минноч сказал, что не может мне этого сказать. Первым должен взять слово дядя Джил. Он сказал лишь, что это было семнадцать лет назад, в ноябре.
— С того ноября прошло семнадцать лет! — торжествующе воскликнул Дэйв. — Слышишь, Серена? Ставлю все запасы Казначейства Соединенных Штатов против дырявого никеля, что Старая Немезида имела в виду нашу доморощенную историю о Тэде Питерсе, который сломал себе шею на той лестнице.
— Дэйв, это глупо! — возмутилась Серена. — Если тебе так хочется, я могу пропустить мимо ушей твои фантазии, но это глупо! Чистая случайность, жертвой которой мог стать любой…
— Можешь ли ты назвать другую историю, которой в ноябре минет семнадцать лет? Да, была история с Айрис Марч, но все мы знаем, что это был несчастный случай. Но если кому-то придет в голову сейчас переполошить всех… — Дэйв прервался. — Неужели ты об этом не думал, Джефф?
— О да, конечно. Я сказал: «Что бы ни случилось, лейтенант, почему вы по прошествии стольких лет решили заняться слежкой за нами? В 1910 году Дэйву Хобарту и мне было всего пятнадцать лет. Миссис Кит была не старше нас. Серене Хобарт минуло самое большее лет девять или десять, а Пенни Линн вообще можно не считать. Что же вызывает у вас столь запоздалый интерес?»
— И что же ответил старый сплетник?
— Ты это тоже слышал. «Что ж, — сказал он, — может ли кто-то из вас иметь отношение к этой истории? Вы сами, или дети Хобарта, или даже та темноволосая леди с хорошей фигурой? Я не имею в виду другую малышку, тоже с хорошей фигурой. С ней все в порядке; к ней я отношусь как к дочери, которой у меня никогда не было. И обратите внимание, я не сказал, что тут есть чем интересоваться. И, кроме того, не стал уточнять, могли бы остальные в вашей компании иметь отношение к этой истории?»
— И на этом остановился?
— На этом остановился.
— Послушай, Дэйв, — Серена приподняла одно плечо, — если ты хотел напугать нас, то в этом не преуспел, но я очень хочу, чтобы ты раз и навсегда оставил эту тему! И тебе тоже не стоит беспокоиться, Джефф.
— Не стоит беспокоиться?
— О Пенни. Когда Дэйв предположил, что Пенни могла бросить тебя, так быстро сойдя с судна…
— Чтоб тебя, Серена! — взмолился Дэйв. — Я не предполагал никаких подобных глупостей. Когда вокруг стояла такая толчея и суматоха, ни у кого не было возможности протолкаться к ней.
— Джефф, как раз перед тем, как отец Пенни и ее дядя «утащили ее», как считает Дэйв, мы с тобой знаем, что она окликнула тебя и попросила позвонить как можно скорее.
Джефф задумался.
— Есть еще один звонок, который я должен сделать. В прошлом месяце Дэйв сообщил в письме, что дядя Джил появится в Батон-Руж в связи с какими-то политическими делами. И, по словам Минноча, он в самом деле там и до понедельника возвращаться не собирается. Я хотел сделать для него сюрприз, но теперь мне не кажется, что это хорошая идея. Все обдумав, я решил, что лучше позвоню ему в апартаменты и доложусь.
— Наш телефон, старина, в твоем распоряжении. Он будет к твоим услугам в любую минуту. Мы почти на месте, — сказал Дэйв.
Наверное, в Англии шестнадцатого столетия Холл был обнесен стеной. Сейчас никаких стен не существовало. Надежно прикрытый живым щитом дубов, заботливо очищенных от испанских лишайников, Делис-Холл стоял у реки фасадом к югу. Красный кирпич и серый камень со временем потемнели, как краски на старых полотнах. Хотя здание было двухэтажным и лишь несколько окон, увенчанных портиками, давали понять о скромных размерах помещений на верхнем этаже, каждый этаж был основательно вытянут кверху, и особенно высок был нижний, который выходил на выложенную плитами террасу с каменной балюстрадой. Гравийная дорожка, которая огибала газон с каменным пьедесталом и статуей Дианы, перед пологими ступенями расходилась надвое.
Несмотря на подступающие сумерки, последние отблески заходящего солнца давали о себе знать редкими вспышками в окнах — каждое из них, разделенное каменными переплетами, содержало по четыре стекла. Нижние части открывались наружу, как маленькие дверцы. В окнах нижнего этажа было много витражей. На верхнем этаже так же, как и на нижнем, на кирпичных стенах меж оконных панелей тянулся ряд кованых декоративных светильников в форме лилий.
Что тут было еще? Да, конечно, древность. А вот как насчет упадка?
Но у Джеффа не было времени размышлять на эту тему. Айзек, юный водитель, остановил машину у ступеней на террасу. Придержав перед своими пассажирами дверь салона, он расстелил ремни, удерживавшие багаж на задней решетке, и снял с крыши остальные вещи.