– Четыре месяца, – испуганно, как в детстве, когда она брала что-то из вещей старшей сестры, пролепетала Маруся. – И что тут такого? – попыталась оправдаться она. – Ну, не успела, то-се. Думала, завтра.
– Думала она! – фыркнула Юля. – И что, что с тобой? Я же вижу, что-то не так!
– Пописать встала! – пискнула Маруся. – Ты тоже?
– Остроумно. Но я-то вижу, что ты не в порядке! Колись, что и как. Слышишь? Колись!
Обе забыли о туалете, зашли в комнату, сели на диван. И Маруся заговорила. Рассказывала о проблемах, о тонусе, о лекарствах, о страшном, но, слава богу, почти отступившем токсикозе. О страхах, что может случиться что-то плохое. Случится, а Леши нет. Есть девочки, конечно, они помогут, но Леша вернется через два месяца.
– Через целых два месяца, представляешь? Я не выдержу, – плакала Маруся. – И еще я боюсь.
Так и сидели, обнявшись. Юля молчала и гладила младшую по голове, по хрупкой спине, по тонким рукам и острым коленкам. «Бедная моя девочка! Бедная одинокая девочка! Как мы смогли это допустить?»
– Ну все, я решила! – безапелляционно сказала Юля. – Завтра мы едем домой!
Маруся смотрела на нее и хлопала глазами:
– Как – домой, куда – домой, какое – завтра? Завтра мне надо в Мурманск к врачу! И вообще – что ты несешь?
– Никакого Мурманска! В Москву, – повторила Юля. – Домой, и это не обсуждается! А теперь писать и спать, я устала. Господи, как я устала! И вообще, – улыбнулась она, – у меня скоро свадьба, и вся семья должна быть в сборе. Какая свадьба без тебя?
– Без баяна, – машинально поправила Маруся. – Какая свадьба без баяна.
– Все, Мань. Ложимся. А завтра сборы. И никакого мурманского врача, поняла? Врач будет в Москве! И врач, и все остальное! Мой будущий муж, между прочим, и. о. главврача. Пока и. о., но скоро будет главврачом! Да какая разница, у него полно знакомых! Короче, любые возможности! Все, спим, маленькая. Завтра у нас трудный день.
– Никуда я не поеду, – вдруг заявила Маруся. – И вообще! Я взрослая замужняя беременная женщина, и ты не имеешь права распоряжаться моей личной жизнью! Дом мой здесь, поняла?
– Какой дом, Маруся? – Юля зевнула. – Рассмешила! И не мешай мне спать. Все, легла и умолкла. Взрослая она. И замужняя. Да к тому же беременная. Господи, дай мне сил! Сил и терпения.
Маруся, укутанная, как в кокон, продолжала вяло сопротивляться и что-то бормотать, но Юля ее не слышала, Юля спала. Она всегда прекрасно спала, в любых обстоятельствах.
Следующий день можно было назвать днем слез. С самого утра Маруся рыдала и умоляла сестру оставить ее в покое, однако та была непреклонна:
– Никаких «останусь», «здесь мой дом и моя семья»! Ага, как же, – собирая Марусины вещи, бормотала Юля.
Маруся срывалась с дивана, бросалась к сестре, выбрасывала из чемодана свои вещи, но Юля с олимпийским спокойствием укладывала их обратно.
Рыдания перетекли в истерику, и тут уже испугалась Юля. Она знала, как вести себя с человеком в истерике, но залепить пощечину беременной дурочке как-то не очень, не дай бог навредить. Юля вплотную подошла к дивану, на котором, отвернувшись к стене, лежала Маруся, уперлась коленками в ее вздрагивающую от рыданий спину и тихо, но очень решительно произнесла: – Маш, ты же не хочешь его потерять?
Маруся замерла, напряглась.
– Ну вот и правильно. Давай, девочка. Дел еще по горло. Соберем чемодан, найдем машину и поедем. Поедем, милая, так будет правильно.
– Не поеду, – прохрипела Маруся. – Думаешь, будет как обычно: ты сказала, а я сделала? Так вот! – резко обернувшись, она смотрела в упор на сестру. Взгляд ее был полон ненависти и готовности к сопротивлению. – Так не будет! Повторяю – я не поеду! Скоро вернется мой муж, и я должна его встретить! Я не могу, чтобы он…
Юля взяла ее руку:
– Маруся, родная! Ну, во-первых, твой муж вернется через несколько месяцев. А во-вторых… Во-вторых, Манечка, ребенок сейчас важнее! Ребенок и твое, дорогая, здоровье. И вообще, Мань, мое терпение не безгранично, я со всем согласна – ты давно не маленькая девочка, ты взрослая, – Юля усмехнулась, – замужняя женщина. Ты будущая мать, у тебя семья, и ты сама принимаешь решения. Все так, милая. Вот и докажи всем, что ты взрослая, самостоятельная и разумная женщина! Разумная, Мань! Это главное. Ну что тут такого? Съездим в Москву, покажемся лучшим врачам, повидаешься с папой и Асей. Неужели ты не соскучилась?
Тихо всхлипывая, Маруся молчала.
– Побудешь дома, в нашем родном Мансуровском, – продолжала Юля, – в своей комнате, Манька! Ну и отдохнешь от всего этого, – она обвела взглядом комнату, – придешь в себя. В конце концов, ребенку нужны хорошие фрукты, рыночный творог, свежее мясо. Свежее, Мань! А не из стратегических военных запасов! Короче, подъем, быстрые сборы – и в Мурманск! А с билетами разберемся на месте, подключу кого надо, будут билеты.