Первый раз – короткий визит проездом, второй – Маруся свалилась с ангиной, какая уж тут личная жизнь.
На похороны тестя Алексей приехать не смог, был в море.
Через полгода после похорон, когда Марусе было ох как далеко до нормального состояния – мучили бессонница и воспоминания, съедала изнуряющая, изматывающая тоска по отцу, – почтальонша принесла конверт, в котором лежало уведомление, что Родионов Алексей Викторович подал на развод с Родионовой Марией Александровной.
Маруся вертела в руках уведомление и никак не могла взять в толк, что это – развод? Он с ней разводится? Лешка бросает ее? Не ее – их, жену и дочь. И виновата в этом она, Маруся.
Сестры сидели на лавочке на Воробьевых горах – их лавочка, любимое место.
Стояло прекрасное время, середина сентября и бабье лето, под ногами ковер из разноцветных кленовых листьев, и они шуршат – сухие, но еще не ломкие, влажные.
Томочка собирает букет, хвастается им, без конца теребя мать и тетку. Юля ловит племянницу, тискает ее, обнимает и чмокает в румяные щеки. Томочка вырывается, хнычет и смотрит на мать.
– Обожаю! – говорит Юля, наконец отпуская девочку. – Не знаю, как обожаю!
– Роди, – отвечает Маруся, – а то будет поздно.
– Да ну, – Юля беспечно машет рукой, – мне это точно ни к чему.
– Ты в этом уверена?
Юля смотрит в даль и не отвечает.
Перед ними стадион Ленина, высотки, Москва.
– Как хорошо, – говорит Юля, – как хорошо на нашем месте. Помнишь, как мы гуляли здесь с Асей?
Маруся кивает:
– Конечно. И погодка, осенние запахи! Грибами пахнет, чувствуешь? – Она поглубже вдыхает.
– Землей, – поправляет Юля. – Не грибами, а мокрой землей. Откуда здесь, Мань, грибы?
– Никакой в тебе, Юлька, романтики, – вздыхает Маруся.
– Никакой, – соглашается Юля. – И слава богу.
Томочка канючит, что хочет есть, и Маруся вынимает из сумки яблоко, кормит дочь, которая заинтересовалась Юлиным кольцом.
– Нравится? – смеется тетка.
Томочка кивает:
– Подаришь?
Она привыкла, что тетка щедра на подарки: куклы, костюмы, платья. Юля балует племянницу.
– Перебьешься! – смеется Юля и добавляет: – Не расстраивайся, Томка. Все равно все достанется тебе, других наследниц у меня нет и не предвидится!
– А что такое «наследницы»? – интересуется девочка.
Ей не отвечают, и она отвлекается на проходящего мимо парня с собакой.
– Юль! – говорит Маруся.
Но та ее перебивает:
– Все, не начинай. И вообще, я замерзла. Томка! Пошли есть мороженое?
– Ты же замерзла, – неохотно поднимается с лавки Маруся.
Прогулка окончена, сестра смотрит на часы – она не из тех, кто долго сидит на одном месте.
Ну да, пора. Три часа дня. И правда холодает, пора домой. Да и завтра всем на работу, в том числе и Томочке, у нее тоже рабочий день, детский сад.
Садятся в машину, Юля за рулем. Тома обожает машину и страшно гордится теткой-водителем.
– А поехали в блинную? – оживляется Юля. – Жрать хочу, как волчица!
Радуется Томочка, радуется Маруся. Все любят блины. Блинной сто лет, и она удержалась, не утонула в море модных современных кафе и ресторанов. Блины там толстые, дырчатые, кисловатые. К блинам сметана, варенье, красная рыба – это из новшеств.
В блинной тепло, Томочка капризничает и трет глазки.
Юля довозит сестру и племянницу до дома и смотрит на часы.
– Не зайдешь? – зная ответ, все же спрашивает Маруся. – Выпьем чаю? Есть Асин пирог с курагой.
Юля снова смотрит на часы:
– Нет, увы. Да и наелась, как питон.
– Игорь? – уточняет Маруся.
– Да брось, – отвечает Юля, – при чем тут Игорь? У всех давно своя жизнь. – В голосе ее горечь и усталость, разочарование и тоска.
Маруся чмокает ее в щеку и выходит из машины:
– Пока!
– Пока! Эй, Мань! – окликает она сестру. – А хорошо погуляли!
Ася стоит у двери, караулила их у окна.
– А что Юля не поднялась? Торопится? – спрашивает она, помогая Томочке надеть тапочки.
– Игорь, – врет Маруся, – муж ждет, Ась. Не обижайся.
На столе на кухне все накрыто к обеду. Но они сыты и от обеда отказываются.
Томочка спрашивает у Аси, как ей букет из кленовых листьев. Та восхищенно благодарит и ставит букет в вазу. В комнате слышно, как тикают ходики. Маруся закрывает глаза. Завтра на работу, и слава богу, что на работу. Работа – это спасение. Спасение от одиночества.
Маруся по-прежнему одна. Ася одна, и, кажется, Юлька тоже. Странная жизнь у них с Игорем. Может, потому, что нет общего ребенка? Да нет, глупости. У папы с Асей тоже не было общего ребенка, а у Маруси и Леши он был, а все равно не получилось.