Уши девушки заложило от высокого пронзительного звука, в глазах потемнело, Маша рухнула на пол. Очнувшись, она обнаружила себя, лёжащей у стены. Быстро скосила глаза на жуткий угол. Монстр исчез.
– Что это было?
– Мой муж.
Маша села, дотронулась до волос.
– Вы меня облили водой?
– Ну да, чтобы в себя пришла. Попервах и я так пугалась. А потом свыклась. Мертвяки спокойные, а вот те, что из-за зеркальной двери страшные, злые. Силы отнимают.
– А почему ваш муж похож, – квартирантка призадумалась, подбирая слова, – на ящера.
– Чего вдруг на ящера, – с некоторой обидой возразила баба Варя. – Больше на дикого медведя.
Маша ощутила сильные приступы головной боли, от которой темнело в глазах.
– Мертвяки – это привидения?
– Кто их знает, шастают по дому, ругаются, но они безвредные. Правда, расстраивают иногда.
Маша ощутила нарастающую панику, с трудом поднявшись, побрела в свою комнату.
– Я думала: они испугаются постороннего человека и уйдут, но ты притащила зеркала и сделала только хуже, – неслись ей вслед слова Варвары Семёновны.
Маша трясущимися руками включила в комнате свет – никого. Оглядываясь по сторонам, набрала номер родителей – вне зоны доступа.
«О нет!» – застонала она.
От нового приступа головной боли резко затошнило. Сжимая телефон в руке, швырнула покрывало с кровати на пол. Под туфлями хрустело стекло. Маша, сбросив обувь, легла на кровать. Снова набрала номер родителей – абонент опять недоступен. Голова кружилась и горела огнём. Маша закрыла глаза.
Очнулась она утром. В окно светило солнце. Головная боль немного утихла, но во рту стояла такая сухость, будто Маша дня три бродила по пустыне. Она села на кровати, прямо перед ней в воздухе появилась прозрачная фигура и укоризненно покачала головой.
– А ещё математик, теряешь сознание, будто кисейная барышня.
– Кто ты? – При ярком солнечном свете призрак показался Маше не страшным, совершенно безвредным и странно знакомым. Она явно где-то видела его.
Невесомое существо подплыло к столу, грациозно уселось на него, свесив ноги.
– Ты сама должна узнать меня, нам не разрешается называть себя.
Сквозь фигуру, одетую в серое платье, просвечивали учебники, карандаши и кружка с недопитым чаем. Маша помассировало пульсирующие от боли виски, сглотнула вязкую слюну.
– Я разве знаю тебя?
– А как же. – Привидение качнулось к ней, призрачные черты стали чётче. На бледно-сером лице огоньками загорелись глаза, ноздри расширились, а меж тёмных губ сверкнули зубы.
Маша ахнула и прижала ладони к лицу.
– Света!? Но как же? Ты же умерла.
Бывшая одноклассница вспорхнула и зависла перед ней.
– Естественно, как бы иначе я стала призраком. Мне сообщили: тут открылся портальчик и можно пообщаться с живыми. А у меня с тобой неоконченное дельце осталось.
Маша в три глотка допила чай, зубы выбили лёгкую дробь по фарфоровой чашке. Она сжала пальцы в кулаки, стараясь унять дрожь.
– Я вернула твою тетрадь.
– Слишком поздно. Я и теперь сочиняю стихи, но записывать не могу, некуда. Ты обязана передать тетрадь мне.
Маша бросила взгляд на часы – половина десятого утра. Она давно опоздала на занятия. При мысли о Серафиме сердце забилось чуть сильнее. Вчерашнее происшествие в комнате хозяйки можно списать на сон, но вот появление одноклассницы, погибшей год назад в автокатастрофе, никак не получалось проигнорировать. Маша, тряхнув головой в попытке отогнать назойливые мысли, протянула руку к прозрачному силуэту Светы – пальцы прошли насквозь.
«Так не должно быть. По всем законам материального физического мира призраков и всякой другой белиберды не должно существовать. Это всё выдумки мистиков и фантастов».
– Однако, я существую, – заявила Света, будто читала мысли Маши. – И если хочешь, чтобы я исчезла, выполни мою просьбу.
Маша вздохнула: «Может ли человек сойти с ума за одни сутки? Вдруг сумасшествие заразно? Что если я заразилась от бабы Вари. Пока не разберусь, лучше с призраком не спорить».
– Как я передам тетрадь с твоими стихами? Ты же мертва. Постой-постой. В культуре некоторых народов существовал обычай сжигания даров. Мне надо сжечь эту тетрадь?
Призрак взвился под потолок.
– Ещё чего! Глупости. Всё значительно проще: положи стихи покойнику в гроб, он и передаст мне.