– Фигура подкачала, все равно, что трахать гитару, – довольно громко заявил Анастас, и мужчины оценивающе уставились на мою фигуру. Я проигнорировала оскорбление – заводиться с бывшим приятелем Гая глупо и недальновидно. Лучше потихоньку натравить ревизоров на его фирму, когда он обо мне уже и думать забудет.
Настроение все же испортилось, и я поискала глазами часы. Пора делать ноги, пока меня не опознали и не линчевали. Избавившись от сопровождающего, я вышла в холл и подозвала слугу, чтобы он принес мои вещи. Но повезти мне не могло – с главной лестницы спустился Гай и властным жестом отправил лакея прочь. Он необычайно хорошо смотрелся в темно-синей мантии со стоячим воротничком и темными волосами, уложенными в живописном беспорядке.
Посмотрев на темные круги под прозрачными серыми глазами, я подумала, что беспорядок вполне может быть естественным – он часто работает сутки напролет, и засыпает прямо за столом. Ему нужно как можно скорее найти жену, которая будет следить, чтобы он благополучно дожил до отмерянной вселенной тысячи лет, а не умер раньше времени от банального истощения.
– Тебе к лицу сегодняшний вечер.
Я кивнула и улыбнулась в ответ на комплимент, радуясь, что он решил пойти по правильному пути. Жаль, надежды быстро развеялись – Гай взял меня под локоть. Оставалось только беспомощно посмотреть на входную дверь: свобода была так близко и вот она уплывает прямо из-под носа.
– Не надо отстраняться от нас, – тихо сказал он и я вздрогнула. Его пальцы сомкнулись как наручники.
Хотелось сказать, что это соответствует нашему негласному согласию, но это было опасно. Кто знает, куда это заведет разговор.
– Вовсе нет, – возразила я, – я пришла сюда и не пропустила ни одного званого обеда у Матриарха.
– Ты думаешь, так будет лучше? Четыре года прошло. Пора это прекратить.
Гая прервала хихикающая парочка, бредущая нам на встречу. Он посмотрел на меня взглядом говорящим «мы еще продолжим» и повел в зал. Я едва переставляла ноги, следуя за ним так же охотно, как висельник к помосту через улюлюкающую и бросающуюся камнями толпу. Не сомневаюсь: мы еще поговорим, и мне это не понравится.
В зале Гай отпустил мой локоть, взамен галантно предложив руку:
– Разрешите пригласить вас на вальс, сестра?
– Не думаю, что это уместно.
– Как твой брат я могу танцевать с тобой, сколько заблагорассудится.
Отцы-основатели, почему он просто не может уйти? В этом зале найдутся желающие составить ему кампанию. Например, мать его внебрачного сына – еще чуть-чуть и бокал в ее руке лопнет, девушка совсем не умеет контролировать эмоции.
– Я скажусь больной, – и не покривлю душой.
– Тогда тетушки заставят меня пригласить какую-нибудь ограниченную старую деву.
– Так тебе и надо, – тихо сказала я, но дала увести себя к танцующим парам. Не хватало еще устроить безобразную сцену.
– Кексик, раньше у тебя был острый язычок, теперь же ты просто несносная особа.
– А ты разучился улыбаться и корпишь над бумагами как Кощей над своим яйцом. Мы стали взрослыми, смирись. И не называй меня этим прозвищем!
– Если ты стала благоразумной я съем свой плащ.
– Начинай с капюшона.
Музыка замолкла и после положенного реверанса, Гай отвел меня к расставленным у стены стульям. Я планировала улизнуть вслед за королевой – она редко задерживалась больше чем на час, но теперь придется остаться до конца.
– Печенье, вино, миндальный ликер? – учтиво осведомился Гай, так вежливо, что просто смешно стало. – Или чего посущественнее? Думаю, тебе бы не помешал полноценный ужин, ты стала тонкой как тростинка.
– Ужин? В полночь? – я покачала головой. – Спасибо, я ограничусь ликером.
Гай вернулся с ликером и тарелкой закусок. Он заставил меня съест несколько канапе, прежде чем отдал бокал, мотивируя это тем, что на голодный желудок пить нельзя. Интересно, как бы иначе я втиснулась в это платье без корсета? Я поморщилась, отчетливо ощутив бинты на ребрах. Гай нахмурился.
– Только не говори, что ты сама вела машину.
– Хорошо, не буду.
– Назад я отвезу тебя сам.
– Гай! Я не ребенок. Мне почти двадцать четыре, могу как-нибудь сама добраться.
– Ты моя сестра, тебе не к лицу «как-нибудь», – строго сказал он. – Я отвезу тебя. А пока ты будешь сидеть здесь.