— Его вполне можно понять, — заметил Рэй. — В свое время отдел внутренних расследований охотился и за моей задницей. И упек меня на четыре года.
— Ага. И капитан посоветовал Тони пойти и вытряхнуть песок из задницы.
— Думаю, Тони было приятно это услышать.
Чарли пожал плечами:
— А что он мог сделать? Этот парень — капитан полиции.
— А я, выходит, второй после Бога?
— Хочешь верь, хочешь нет, но Винни любит копов. Если бы он не родился мафиози, то стал бы копом, как пить дать. Таким, знаешь, жирным копом, из тех, кто постоянно жует пончики. Но все же они настоящие копы. Это Винни настоял на том, чтобы Карлос взял тебя сюда после того, как тебя выпустили. Копы в любом случае лучше обучены, чем обычные громилы. Поэтому Винни считает, видимо, что ты скорее выйдешь на след этих ребят, чем любой из наших парней.
— Но я больше не коп, — возразил Рэй. — Я пытался ему это объяснить. Я бывший заключенный. Я теперь по жизни состою во всех черных списках сразу. Как прокаженный. Где бы я ни появился, другие копы бегут от меня, будто боятся заразу подцепить. Сейчас я всего лишь охранник без права ношения оружия. Я не могу охотиться за бандой вооруженных грабителей с голыми руками, но если я хотя бы близко подойду к револьверу — нарушу условия моего освобождения.
— Никто не просит тебя брать их. Просто помоги нам найти.
Рэй собрал волю в кулак.
— Что, если я скажу нет?
Лицо Чарли посерьезнело.
— Тогда ты станешь проблемой.
Бармен принес еще виски. На этот раз платил Рэй.
Когда они выходили из бара, Чарли сунул в руку Рэю бумажную салфетку.
— Вот мой номер. Будет нужна помощь — звони. Посмотрим, что я смогу сделать.
— Вы думаете, этот засранец может справиться? — спросил Тони. Он стоял возле одного из огромных окон в кабинете Винни Мессины на четвертом этаже.
Винни сидел на диване, утопая в подушках, и ел арахис из большой хрустальной чаши. Он кивнул и сунул в рот очередную горсть орехов.
— Он все сделает.
Тони посмотрел на пустующее кресло за столом Винни, отошел от окна и сел в него. Кожаное сиденье приятно скрипнуло. Тони с удовольствием прислушался к своим ощущениям. Колесики бесшумно скользили по полу из цельного дуба. Тони подкатился к столу и водрузил локти на его лакированную поверхность.
— Вы не видели его с тем копом внизу. Не думаю, что он врал, когда сказал, что у него не осталось никаких друзей в управлении.
Винни опустошил чашу, высыпав остаток орехов прямо в рот, прожевал их и сказал:
— Если я не подключу к делу Шейна, мой брат подумает, что это странно.
Тони знал, что Винни всю жизнь существует как бы в тени своего старшего брата. И ему также было прекрасно известно, что Винни это не нравится. Но поделать он ничего не мог. Винни был не настолько крут, чтобы мериться силами с братом. Старина Карлос позволял своему младшему братишке повыпендриваться, но и только. Не более. Они с Карлосом не были особенно близки. И разумеется, Винни никогда не сможет занять место брата. Кто-то другой должен будет сделать это.
— Тогда почему вы позволили этому вонючке Чарли Кролику отговорить вас? — спросил Тони.
Винни поставил пустую чашу на стол.
— С чего ты взял, что он меня отговорил? Я просто согласился дать Шейну подумать до завтра.
— С каких это пор мы разрешаем нашим людям думать над тем, будут они выполнять наши задания или нет?
— Мы никому ничего не позволяем, — отрезал Винни. — Я позволяю или не позволяю. И это не наши люди. Это мои люди.
Сейчас не время спорить, сказал себе Тони. Терпение. Надо иметь терпение.
— Я это и имел в виду.
— Я знаю, что у тебя с ним какие-то напряги из-за той телки, что работает внизу, но…
— Мне на нее положить, — перебил его Тони. — Она просто сиськи на ножках, как и все остальные.
Винни смерил его взглядом:
— Когда ты вкладываешь в дело личные эмоции, ты перестаешь владеть ситуацией.
Тони Зи неопределенно помахал рукой:
— Мне просто не нравится этот парень, вот и все.
— А мне он нравится. И моему брату нравится. Он за нас пять лет отсидел.
— Он сидел не пять лет, — возразил Тони. Ему страшно надоело выслушивать все это дерьмо насчет того, какой Рэй Шейн крутой. То, как он вел себя за последние пару дней, только убедило Тони, что Шейн на самом деле до смерти напуганный маленький засранец.
— Почти пять, — сказал Винни. — Но не в этом дело. Главное — так считает мой брат, во всяком случае, — что парень нас не продал.
— Он знает, что мы делаем с теми, кто нас продает.