— Отец собрался? — спросил он.
— Они с мамой на дачу уехали до ночи, — ответила девушка, пропуская гостя в квартиру.
— А что же рыбалка, шишкин кот? — опечалился дядя Родион.
— Мама сказала, что у папы печень, — ехидно передала Саша. Дядя задумчиво прошелся по прихожей, походя, заглянул в альбом девушки и неожиданно миролюбиво заявил: — И все-таки Елизавета Анатольевна — очень привлекательная женщина! Гоу ту де пак! — после чего вышел из квартиры. Девушка закрыла за ним дверь и вернулась на кухню к осколкам бюста классика, но задержалась там очень не долго. Вскоре она уже ехала в троллейбусе по направлению к Площади Ногина.
У Политехнического музея Саша вышла из троллейбуса и остановилась, пережидая когда мимо проедут поливальные машины.
— Вы не Катя? — раздалось у нее за спиной. Девушка обернулась и увидела юношу неопределенной наружности с букетом жухлых гвоздик в руках.
— Нет. Я не Катя, — ответила она ему и побежала через дорогу к музею. Юноша разочарованно опустил букет и отошел к фонарному столбу на перекрестке с вывешенными на нем часами.
Судя по всему, звонок у дверей служебного входа не работал. Во всяком случае, сколько девушка не нажимала на белую клавишу, звука она так и не услышала. Мимо нее прошла пожилая пара.
— Я не понимаю Леня, почему нельзя было вызвать служебную машину? — донесся до Саши женский голос: — Ярвид Янович правильно говорит — добрый ты, как теленок!
— Ни все коту масленица! — беззлобно ответил ей густой, мужской баритон.
Девушка проводила подозрительным взглядом пару, пока та не исчезла в подземном переходе и еще раз надавила на клавишу звонка. Безрезультатно. Наконец, отчаявшись, Саша взялась за массивную ручку двери и потянула на себя. Дверь, неожиданно легко, распахнулась и девушка очутилась внутри.
— Добро пожаловать! — донеслось, откуда-то сверху. Саша подняла глаза и обнаружила, сидящего на последней ступеньке мраморной лестницы, Солнце.
— А я уже боялся, что ты не придешь, — заявил он.
— Приду, — смутилась девушка, но тут же взяла себя в руки и зашагала к молодому человеку со словами: — Я подумала и поняла, что должна, в свою очередь, тоже многое рассказать о себе.
— Многое — это прекрасно! — улыбнулся молодой человек, поднимаясь ей на встречу. Он подал гостье руку и повел ее гулкими коридорами, мимо мерцающих металлом за стеклом экспонатов музея.
Ребята любили играть эту песню. Она им напоминала, что где-то на земле есть место, куда можно однажды попасть и остаться там навсегда. Место, принадлежащее только им и подобным им. Для одних это было горное плато, залитое солнечным светом, для других это был остров, затерянный где-то в бескрайних океанических просторах, для третьих это была планета на периферии солнечной системы. Хотя по большому счету это было одно и тоже место.
— Вот! — закончила, наконец, свой рассказ Саша и преданно заглянула в глаза своему спутнику.
— Я понимаю тебя, — кивнул тот и предложил: — Знаешь что! Пошли в гости к одному моему другу. Тебе понравится.
— А как же музей? — спросила девушка.
— Уже одиннадцать, — посмотрел на часы Солнце: — Обычно проверяют до десяти. Ну если что — скажу, что спал.
— Хорошо, — согласилась Саша и протянула молодому человеку руку.
Они вышли из музея, обошли его кругом, пересекли улицу Богдана Хмельницкого и вошли в какой то дом. У дверей под номером 18 Солнце остановился и трижды постучал в нее. За дверью зашаркали шаги, щелкнул замок и в проеме показался интеллигентного вида мужчина при бороде и очках в роговой оправе.
— Привет Сережа, — поприветствовал он Солнце и представился девушке: — Борис Павлович.
— Саша, — в свою очередь представилась она.
— Ну проходите, — пропустил их в квартиру мужчина: — Чай? Кофе?
— Чай, — кокетливо попросила Саша, попутно разглядывая, развешенные по стенам перуанские, резные маски.
— Чай, так чай, — согласился мужчина и, не ожидая представления и прочих формальностей, проследовал на кухню.
— Кореец, — шепнул на ухо девушке Солнце. — Скульптор, классный мужик. Это его мастерская.
— А почему кореец? — спросила девушка.
— Наверно, потому что ленивый очень, — ответил молодой человек и первым шагнул в комнату. Квартира Корейца представляла собой трехмерное пространство, лишенное дверей и прочих бытовых условностей: повсюду на многочисленных стеллажах и на подоконниках громоздились разнокалиберные изображения вождя мировой революции, а посреди гостиной, на циновке, стояли в диковинных позах, полуобнаженные, Скелет и Малой. Скелет держал в вытянутой над головой руке бильярдный кий, словно намереваясь им кого-то пронзить, Малой сжимал крышку от кастрюли одной рукой, а другой зажженную сигарету.