— Ну что, давай знакомиться? — протянул он парню руку. — Меня зовут Ампер.
— Ленька я, — бахнул парень. — То есть, Леонид Погорелов.
Бывший прапорщик вздрогнул. Естественно, ему знакомо это лицо, он ежедневно видит его в зеркале, ну, если смотреться, конечно, в зеркало, только это лицо моложе его собственного на восемнадцать лет. Опять его притянуло к своему двойнику. Вот теперь он точно этого парня не бросит.
— Шок, это по-нашему, — пробормотал растерянный Погорелов.
— Дядя Ампер, ты чего? — заметив, что взрослый мужик ушел в астрал, поинтересовался мальчика. — Дядь, эй, у тебя пожевать есть? А то я уже сутки голодный.
— Сообразим, Леня. Надеюсь, тебе нравятся различные консервы, поскольку в Стиксе это самая популярная еда.
Глава вторая. Двое
— Ну и, как тебе деликатес? — глядя, как мелкий он наворачивает довольно приличную тушенку, поинтересовался Ампер.
— Нормально, — выскребая остатки последним куском хлеба, ответил Ленька. — Если день не жрать, то вкусно, оказывается, я ведь раньше консервы редко ел. Дядя Ампер, а почему у вас такое имя странное?
— А здесь у всех нет имен, только прозвища.
— Здесь? — озадачился мальчишка. — В смысле здесь? Мы же в моем родном городе. Хотя мамка что-то говорила, что вокруг все не так, но я не понял, она заговаривалась уже, сипеть начала, зачем-то раздевалась и одевалась, вещи брала, потом бросала на пол и дальше шла.
— Прости, Леня, но она уже изменяться начала. Неадекватное поведение, ты знаешь, что это значит?
Мальчишка кивнул.
— Ну, неправильно себя ведет.
— Примерно. Так вот, странное поведение и сипение — первые признаки, что человек скоро станет пустышом. Иммунных в Стиксе мало, примерно один на сотню, а народу сюда валится много. Сейчас я начну тебе тихонько рассказывать, а ты слушай. Что не поймешь, потом спросишь. И да, сначала давай тебе выберем прозвище, традиция такая.
— А можно, я Бэтменом буду?
— Можно, конечно, если ты такой дурачок. Это ведь навсегда, ты вырастешь, и люди будут смотреть на тебя, как на отсталого. И новое имя выбирает крестный, то есть я. И будут они говорить тебе, что твой крестный придурок, раз так назвал. Я похож на придурка?
Мальчишка покачал головой.
— Нет, не похож. Ты на папку моего похож, он тоже был большим и сильным, погиб он четыре года назад, спасателем работал.
На секунду Амперу показалось, что мальчишка сейчас заревет, но нет, не плакса, сдержался. А с отцом тут расхождение пошли между мирами. Отец Погорелова умер, когда ему только восемь исполнилось, быстрая болезнь сожгла здорового крепкого мужчину за несколько месяцев.
— Так как ты меня назовешь? — быстро переключился мелкий, похоже, вопрос именем его интересовал сильно.
— Ну, школяром, мальцом и шкетом я тебя точно звать не буду. От фамилии мы не оттолкнемся, нехорошие погоняла получатся — горелый, жженый и так далее. Что тебе нравится, чем увлекаешься?
Мальчишка задумался.
— Рисовать люблю, мама даже в художественную школу отдать собиралась, — мальчишка хлюпнул носом, но опять сдержался. — Я птиц любил рисовать, даже просил мне филина завести. Но она сказала, нет.
Ампер усмехнулся.
— Суровая.
Мальчишка кивнул. Потом все же хлюпнул носом.
— Нет ее уже, сосед зарубил топором, когда она за мной погналась.
Вот теперь прорвало, парень разревелся, но, словно следуя приказу о тишине, плакал почти беззвучно. Погорелов слегка передвинулся, домик затрещал, все же не рассчитан на такого бронтозавра, как он. И приобняв парня, тихонько сказал:
— Ты плачь, не стесняйся, смерть в Стиксе — дело привычное.
Парень плакал, уткнувшись в синюю спецовку, которую Ампер так и не удосужился сменить. Он осмотрел своего маленького двойника. Мальчишка был одет по-домашнему. Спортивные штаны — куда ни шло, майка с каким-то супергероем, в его мире таких не было, а может, и были, не его тема, да и Ампер из другой эпохи, он машины мыл на трассе в возрасте Леньки, деньги в семью тащил. Мотнув головой, прогоняя воспоминания, Погорелов вернулся к осмотру мальчишки. Майка яркая, здесь в таких не ходят, нужно менять, да и обувь у него подкачала, от матери он улепетывал в домашних тапочках. Придется все же идти в город, искать одежду.
Парень успокоился минуты через три. Вытерев глаза и щеки, он посмотрел на Погорелова.
— Все нормально, — улыбнулся Ампер, потрепав пацана по макушке светло-русых волос, — тебе это нужно было. Только ты уж не обессудь, я с детьми не умею общаться, своих у меня не было, а к чужим я довольно холоден. Так что, буду с тобой, как со взрослым.