Вечером Витя как ни в чем не бывало сидит в кухне. Властик не дает ей покоя, но она отвечает ему грустной улыбкой. Мачеха ходит на цыпочках, крышкой боится стукнуть, слово сказать. Чувствуется, что она вся в напряжении.
Отец приходит раньше обычного, снимает шапку, бросает ее на лавку и трет закоченевшие руки.
— Ну что, Витя, — поворачивается он к дочери. — Небось хочется в Прагу-то? Бр-р! — протягивает он руки над печкой. — Ну и холодина же сегодня!
Решившись, Витя распрямляется. «Чего тянуть, — говорит она себе, — чем скорее, тем лучше».
— Я, папа… я, пожалуй, не поеду…
От ее тихих слов отец столбенеет:
— Да что ты, доченька! — Он подозрительно смотрит на Витю, потом украдкой косится на жену.
Мачеха стоит лицом к плите, плечи застыли в ожидании.
«Решено так решено, — думает Витя. — Отступать поздно».
— Не идет у меня учеба, папа. Чего зря мучиться?
— И когда же это ты решила? — недоверчиво вглядывается отец в ее застывшее лицо.
— Еще в Праге, — врет Витя, зато движения мачехи сразу приобретают уверенность. — Лучше сразу бросить, и так уж сколько сил угробила.
Отец в волнении расхаживает по кухне.
— Но ведь это же глупо! — сердится он. — Раз начала, не бросай это дело. А мы уж тут как-нибудь… — говорит он, поворачиваясь к мачехе. Последние слова звучат менее уверенно, выдавая готовность подчиниться хозяйке дома.
Мачеха стучит мешалкой о край кастрюли.
— Девочка уже взрослая, пусть сама решает.
Витя растерянно моргает, но тут же берет себя в руки. «Если бы папа говорил откровенно, — мелькает у нее в голове, — он был бы рад, что я остаюсь».
— Завтра только за вещами съезжу. Так для всех будет лучше. И у вас забот поуменыпится… — Голос Вити звучит совсем взросло, только мачеха почему-то недовольно поводит плечами.
Весь вечер Витя выслушивает уговоры не бросать училище, мачеха и та старается. Но Витя твердо стоит на своем и молча возится с Властиком.
Вечером следующего дня в дверь уютной Лидиной квартирки раздается звонок. На пороге — маленькое, сжавшееся в комочек существо.
— Витя? Что-нибудь случилось? — Лида тащит сестренку в комнату. Дома она одна, муж приходит с работы поздно. — Иди сюда, поближе к теплу. Сейчас чай поставлю, а то ты совсем закоченела, — говорит она, а сама с нетерпением ждет, что скажет Витя.
Маленькие, припухшие с мороза руки постепенно наливаются теплом. Витя все никак не может начать, и Лида беспокойно суетится вокруг.
— Рассказывай! Вот пирожок возьми! Малыш, может, ты простыла?
Витя медленно качает головой, неподвижно уставившись в одну точку.
— Может быть, ты все-таки скажешь мне, что произошло?
Вскинув на Лиду глаза, Витя не выдерживает:
— Я пообещала нашим, что не вернусь в училище, дома буду жить. — Глаза у Вити сразу тускнеют.
— Да ты что, чокнулась? — приходит в ужас Лида. — И как тебе только в голову пришло такое наобещать!
Слезы у Вити капают прямо на колени.
— У них денег нет, — всхлипывает она горестно и, уронив в ладони взлохмаченную голову, сотрясается от рыданий.
— Витенька, глупышок ты мой маленький! — нежно гладит сестренку Лида, а сама чуть не плачет. — Зачем же было такое обещать? Ты знаешь, сколько я сил потратила, пока их уговорила? Да эта жадюга только и ждала, когда ты на ее крючок попадешься. Расскажи, как все было, может, уладим.
Но Витя снова качает головой: нет, теперь все кончено навсегда.
— Скажи, тебя папа отговорил? — допытывается Лида.
— Что ты! — подвывает Витя в мокрый рукав.
Лиде не терпится добраться до сути. Она решительно поднимает заплаканное лицо сестры:
— Прекрати реветь. Сейчас Иржи придет, не хватало еще перед ним нюни распускать. — Ласково вытирая слезы с Витиных щек, Лида приказывает сестренке: — А ну, выкладывай все по порядку!
И Витя, всхлипывая, рассказывает, как мачеха говорила ей по секрету, что отец против училища, как жаловалась, что денег не хватает, а из-за Властика она не может подрабатывать шитьем, как убеждала, что они бы много сэкономили, если бы Витя жила дома и училась шить, как предупреждала, чтоб Витя отцу не проговорилась. По Лидиному лицу видно, что она кипит.
— Значит, шить учиться? И не у кого-нибудь, а у нее? — Лида ходит по комнате, в голосе звучат гневные нотки — Значит, папа даже не знает, почему ты так решила?
— Теперь уже поздно. Я, Лида, должна сдержать свое слово. — Витя говорит не очень уверенно: ее вдруг начинают одолевать сомнения: а стоит ли?