— Неужто на ноги подняла ее? Вот чудо! Ну и удивится же Лида!
— Теперь главное, как поступит доктор Фландерка.
Витя понимает: радоваться еще рано. Она молча одевается, собираясь в общежитие.
Вечером Витя с Иржи стоят на перроне. Вокзал крытый, но холод пронизывает девушку до костей. Тусклый свет фонарей расплывается в тумане. Скорый опаздывает уже на сорок минут.
— Пойдем чаю попьем! — уже в который раз предлагает Иржи: носик у его маленькой свояченицы совсем покраснел.
— Нет, нет, а вдруг как раз поезд подойдет? — всматривается в темноту Витя.
С соседнего пути отходит состав, двери с шумом захлопываются. Между тем по радио объявляют, что Лидин поезд опять задерживается.
— Давай хоть походим, — Иржи тянет Витю за собой. Сквозь варежку он чувствует, как закоченела маленькая Витина рука.
— Иржи, сил уже никаких нет ждать. Неизвестно еще, с чем Лида приедет!
Он подбадривает Витю улыбкой, а у самого на душе кошки скребут. Иржи только вздохнул, выслушав Витин рассказ о ночном происшествии, но остерегся высказать свои опасения вслух.
— Может, и ездила-то она зря… — изнывает Витя.
Наконец подходит поезд. Витя волнуется. Из покрытых инеем вагонов выходят пассажиры: кто с чемоданами, кто с рюкзаками, кто с портфелями. В толпе несколько лыжников. Вот две старушки, укутанные в теплые шали. Но Лиды нет. Витя нетерпеливо переминается с ноги на ногу. Теперь уже и Иржи заволновался. Поезд покидают последние пассажиры. Все ясно: Лида не приехала.
Понуро бредут они через весь вокзал к выходу. Эхом отдаются монотонные объявления. Витя держит Иржи за руку, ее трясет от холода и тревоги:
— Что могло случиться?
— Что могло случиться? — как можно беззаботней повторяет Иржи. — Небось на поезд опоздала. Ничего, к утру как-нибудь доберется. В худшем случае предупредим, что на обходе ее не будет.
Иржи провожает Витю в общежитие. Она идет рядом тихо, как маленький ягненок. Да и о чем теперь говорить?! Прощаясь с Иржи, Витя едва не плачет. Потихоньку бредет в свою комнату, садится в уголке, чтобы не мешать Ирене и Павле, собирающимся на танцы. Сегодня вместе с ними идет Ярмила. Девушки наряжаются. По кроватям и стульям разложены платья, ленты, перчатки. Девушки спешат: договорились встретиться на танцах с какими-то медиками.
У Ирены обновка — голубое кружевное платье. Сшили его специально к этому вечеру, платье только вчера от портнихи. Ирена ставит утюг, чтобы отгладить примявшиеся воланы: они должны быть воздушными. Павла спотыкается о гладильную доску и бурчит:
— Ирене нашей отдельный будуар нужен да служанку впридачу. Можно подумать, на королевский бал собираемся, не иначе!
Ирена молча устраивается перед зеркалом.
— Посоветуйте, девочки, как лучше причесаться? Может, вот так — стянуть сзади голубой ленточкой?
— Как тебе идет! — восхищается Витя, выйдя из своего укромного уголка и обходя Ирену со всех сторон. На время она даже забывает о своих несчастьях.
— Сделай лучше пучок. — Застегнув платье, Павла подходит к подруге посмотреть, как будет выглядеть прическа.
— Подожди-ка… — У Ярмилы свои соображения. — Давай подтянем хвост повыше, а ленту завяжем вот так. — Она ловко укладывает светлые волосы Ирены.
— Ярмила! Замечательно! — сияет Ирена. С помощью маленького зеркальца она оглядывает себя и даже краснеет от удовольствия.
Ох уж эта прическа! Вдруг все чувствуют странный запах — кажется, чего-то паленого. Запах становится все резче, на гладильной доске вспыхивает огонь, а на подоле юбки появляется корявое темно-коричневое пятно.
— Платье горит! — Витя подскакивает первой, чтобы выключить утюг, оказавшийся в опасной близости от кружевной оборки.
— Да что же это делается! — бросается за ней Ярмила.
Павла подхватывает платье… и — о, ужас! — на подоле зияет огромная дыра!
Ирена вне себя от отчаяния.
— Платье, мое платье! Было — и нету! — побледнев, кричит она и мечется между зеркалом и гладильной доской. — Куда вы смотрели? Что теперь делать? Отстаньте все от меня, не пойду я на танцы! — Никого не слушая, Ирена с рыданиями выбегает в соседнюю комнату.
— Ирена, брось дурить, у тебя что, платьев мало? — идет следом расстроенная Ярмила.
Павла только руками разводит и беспомощно глядит на Витю:
— Совсем с ума сошли с этими танцами да нарядами. Вопит как оглашенная!
Павла нехотя отправляется в соседнюю комнату, и Витя остается одна: глаза испуганны, руки бессильно опущены на колени. За стеной слышны рыдания Ирены и голоса подруг, старающихся ее утешить.