- Сначала приведи ее мне, - сказала, наконец, Саянну, издав рык, напоминающий о какой-то большой кошке.
- Нет. Сначала говори.
Раздвоенный язык мелькнул под вуалью. Амти невольно сделала шаг вперед, чтобы быть к Саянну ближе, чем Шаул. Просто на всякий случай.
- Сделки не будет, - сказала Саянну. - Он меня обманет.
- Но с тобой говорю я.
- Ты его жена.
- И предлагаю тебе я. Он даже не знает.
- Он знает все, что знаешь ты. Я не имела в виду твой гражданский статус, дурочка. Я чувствую, - она тяжело, хищно втянула носом воздух. - ритуал, который вы провели. Не говори глупостей. Он меня обманет. Они всегда обманывают. Они все заслуживают смерти. Смерть будет избавлением для этих жалких, озабоченных лишь войной и сексом существ.
Шаул прислушался, и Амти снова взяла его на руки. Впрочем, отчасти она понимала Саянну.
- Как скажешь!
Амти увидела, как из-под вуали у Саянну закапала кровь, весь ее высокий, кружевной воротник был покрыт кровью. Иногда Шацар отстегивал его и стирал, Амти знала. Саянну для него и вправду стала своего рода куклой.
- Ты не понимаешь, Амти! Ты для него то же самое, что и я! Ты не понимаешь, кто он!
Для того, чтобы избавиться от жалости к Саянну достаточно было вспомнить, что из-за нее умерли дети и, в частности, дочка Мескете. Если бы рядом не оказалось Яуди, Амти и представить себе не могла, как бы Мескете и Адрамаут жили теперь с этой мыслью.
- Я все про вашу психопатическую семью понимаю, Саянну. Просто подумай еще. Счастливо оставаться.
Амти открыла музыкальную шкатулку красного дерева на полке, изящная статуэтка балерины принялась мерно вращаться под нежную, чуть запаздывающую музыку. Амти поудобнее перехватила Шаула, руки от него очень уставали.
- Зови, если передумаешь.
Музыка заканчивалась и начиналась вновь и вновь, пока Амти поднималась по лестнице. Отчасти она открыла музыкальную шкатулку, чтобы помучить Саянну, однако в большей степени ей не хотелось слушать шорох пчелиных лапок и треск их немощных крылышек.
- И как тебе твоя тетя? - спросила Амти. Шаул задумчиво закусил прядь ее волос.
- Мне тоже не нравится. Никому не нравится. Тогда поедешь к дедушке.
Потерпев неудачу в сражении с упрямством Саянну, Амти принялась собираться. Взглянув на себя в зеркало, она увидела девушку еще более истощенного и болезненного вида, чем раньше. Если в восемнадцать Амти выглядела просто заморышем, то теперь напоминала наркоманку. Организм, кажется, был не очень доволен столь резкими и столько ранними переменами в ее жизни.
- Твоя мама похожа на наркоманку, Шаул? Хорошо, если похожа, только таких и берут в Художественную Академию. Надеюсь, у меня авангардный вид.
Амти надела черное платье ниже колен с белыми рукавами и белым воротником и аккуратные туфли на низком каблуке. Теперь она напоминала школьную учительницу, чье увлечение героином грозит перерасти в любовь до гроба.
- Нет, у меня не авангардный вид.
- Мама.
- Это не единственный вид самореализации, Шаул.
- Шаул.
- И не пытайся меня убедить.
Только одев Шаула, Амти поняла, что забыла самое главное. Перед самым выходом, уже прихватив рисунки, Амти взяла темные очки. День был не солнечный, но не надеть их Амти не могла. Она снова замерла у зеркала. Радужницу ее глаз окружило сияющим, блестящим даже в темноте алым. Амти надела темные очки, однако кровяной отблеск все равно был виден, заметен, пусть и с трудом. Амти подхватила папку с рисунками и взяла за руку Шаула, а потом показала отражению язык.
Они с Шаулом долго шли к ближайшей остановке через лес. Амти рассказывала ему, почему сменяются времена года и почему осенью идет дождь, и что будет зимой.
Шаул вдумчиво слушал, наверное, думая, что такое этот загадочный снег.
К тому времени, как они дошли до остановки, Амти успела объяснить ему про все деревья, которые он встречал с намерением немного поближе узнать их тактильно. Они уже безнадежно опаздывали, поэтому пришлось ловить машину. Водитель, общительный мужчина лет пятидесяти, непрерывно переключавший каналы на радио сказал ей:
- Как братик на тебя-то похож.
- Спасибо, - сказала Амти. - Он сводный.
Шаул у нее на коленках вертелся, пытаясь дотянуться до прикуривателя. Дети определенно знают о мире что-то чудовищное, если хотят убить себя как можно раньше любыми доступными способами.
Амти усадила Шаула поудобнее, и он полез обниматься.
- Мама, - сказал он.
- Его мама им совсем не занимается, - пояснила Амти водителю, в очередной раз не удовлетворившемуся радиопередачей, посвященной практикам таксования.