Неселим стоял между Мескете и Мелькартом, увещевая то одного, то другую:
- Подождите, вряд ли он собирается нападать. Зачем ему это? Действительно, что он этим добьется? Все рухнуло.
- Это враг, - сказал Мелькарт. - Пусть сдохнет.
- О, - улыбнулся Шацар. - Я тебя хорошо помню. Похвально поменять все свои убеждения вместе с работой. Действительно показательная моральная ловкость.
- Заткнись!
- Мелькарт, - рявкнула Мескете.
- Что?
- Ты тоже - заткнись.
Амти встала перед Шацаром, движение было чисто символическое, она была слишком маленькой, чтобы его защитить, и ничуть не помешала бы Мескете или Мелькарту выстрелить ему в голову.
- Что ты наделала, Амти? - спросила Мескете.
- Это я сказал ей, - подал голос Адрамаут. - Кроме того, смотри, это путешествие пошло на пользу Эли, и все живы, здоровы. Ну, почти здоровы.
- И ты тоже - заткнись! - заорала Мескете, а потом обратилась к Амти неожиданно спокойно. - Что ты наделала? Думаешь я не проверила бы этот ритуал после суда? Ты не должна была умереть.
Амти смотрела в пол. Она совершила множество глупостей, но худшей из них была бы попытка оправдаться. Мескете рискнула ради нее всем, она не могла пойти в Храм во время суда, и поверила ей на слово. Амти ее обманула.
- Ты солгала мне, Амти! Ты солгала мне, едва не подставив меня ради этого человека, превратившего нашу жизнь в ад!
Все молчали, и Амти знала, это потому что Мескете говорит с ней не только как с младшим товарищем, провинившимся перед всеми. Она говорит с ней как царица Тьмы с Инкарни, предавшей ее.
Она молчала, склонив голову. Шацар тоже молчал, Амти чувствовала, как он слегка касается ее руки. Она оставила все, что у нее было, чтобы уйти за ним. Теперь, наконец, она платила за это. Отчасти Амти даже испытывала что-то вроде облегчения.
- Ты забыла, кто именно спас тебя и от кого, - сказала Мескете. Мелькарт снова вскинул автомат, Амти знала, ему не терпелось всадить пулю в Шацара, потому что его Шацар, будто собаку, выгнал на улицу из теплой будки, оставив подыхать в одиночестве. Намного больнее обладать чем-то и потерять это, нежели никогда не иметь. Мескете резко ударила Мелькарта по локтю, прежде, чем он выстрелил, и очередь ушла в стену маяка.
- Нет, - сказала она. - Я обещала сохранить ублюдку жизнь. И я это сделаю.
Амти вскинула голову, впервые за весь разговор посмотрев Мескете в глаза. Ей показалось, они стали темнее. Присмотревшись, она увидела, что в них плясали те же узоры, что у Мескете на коже.
И тогда она прекрасно поняла цену вопроса для Мескете. Ей было очень сложно выполнить свое обещание, она была вне себя от злости.
- Уходите, - сказала Мескете. - Уходите куда угодно. В Государстве беспорядки, у вас есть шанс скрыться. Делайте что хотите, хоть живите в лесу, хоть заберите сына и уходите во Внешние Земли, мне все равно. Но никогда, никогда не появляйтесь во Дворе.
Мескете рисковала всем. Если бы хоть один Инкарни увидел Шацара живым, ее авторитет, а следовательно и жизнь, оказались бы под угрозой.
- Но Амти, - пробормотал Неселим. - Как же она?
- Милая, ведь Амти не...
- Четырехглазка!
- Ты ее что выгоняешь?
- И куда она пойдет?
- Куда угодно, - сказала Мескете. - Она уйдет за ним и ребенком, которого она ему родила.
Амти кивнула. Мескете зарычала на нее:
- Я не слышу твоего ответа!
- Да, - сказала Амти тихо. - Я уйду с ним.
Внутри было пусто, как если бы Амти падала с большой высоты. Она не для того шла за Шацаром дальше края мира, чтобы потерять его. Но цена была высока.
- Слишком тихо. Скажи это громко, Амти. Хоть раз скажи правду так громко, чтобы ее могли услышать те, кто тебя окружают.
- Я уйду с Шацаром! - крикнула Амти. Мескете кивнула. Она кинула ей автомат, сказала:
- Это вам пригодится. Проваливайте. И, Амти, как царица Тьмы, я изгоняю тебя из Двора. Ты тоже умрешь, если я увижу тебя в моих владениях.
Шацар взял ее за руку и повел к выходу. Амти увидела пустую глазницу Эли, ее попытался схватить за руку Аштар, Адрамаут говорил ей что-то, но Амти не могла различить слов, зато услышала недоуменный голос Шайху:
- Четырехглазка?