Тело змея напрягается.
Я провожу рукой вниз по его шее и шепчу:
— Иди.
Он не двигается с места.
Я отталкиваю его и повторяю просьбу. Но он всё еще не двигается, как вдруг его тело, обернутое вокруг моих ног, резко опускается вниз, отпустив мои ноги, и зверь начинает скулить.
— Что ты?.. — мои слова превращаются во вздох, когда я вижу бабушку, которая шевелит пальцами, словно управляет нитями марионетки.
Она вырастила цветочные лианы, которые опутали мост, и которые она превратила в веревки. Они обвились вокруг безобидного дракона, поймав его в ловушку. Змей начинает выть, когда бабушка вытаскивает его тело из воды.
— Нонна, нет!
Лицо моей бабушки сейчас бледное как снег.
— Сейчас же вылезай из воды, Фэллон!
— Он не…
— Вылезай! — её голос звучит очень нервно, что ускоряет мой и без того бешеный пульс.
Я плыву к берегу. Зеваки замирают, словно кто-то заколдовал всех жителей королевства и превратил их в камень.
Я хватаюсь за скользкие камни, вытаскиваю свое мокрое тело из воды и плюхаюсь на спину, чтобы отдышаться.
— Я в порядке. Отпусти его, бабушка. Пожалуйста.
Кровь начинает сочиться из-под его чешуи в том месте, куда врезались плети лиан.
Я принимаю сидячее положение.
— Нонна, пожалуйста!
Она выходит из ступора и отпускает змея, который резко падает вниз, еле слышно поскуливая.
Огненные вены покрывают ладонь капитана.
— Какой магией обладает твоя внучка, Церес?
— Добротой. Это единственная магия, которой обладает Фэллон.
Бабушка опускается на колени рядом со мной, обхватывает моё лицо, и хотя её ресницы не блестят от слёз, её глаза сияют от страха.
— Моё бессмертное сердце чуть не остановилось, Капелька. И всё из-за чего? Из-за рябиновых веток?
Веток, которые я так и не смогла вернуть.
Я смотрю на канал в поисках рябинового пучка, и не могу оторвать взгляд от воды, потому что на дне канала апатично лежит змей. Кровь чернильного цвета поднимается от его тела, словно краска.
Бабушка хватает меня за подбородок и поворачивает к себе моё лицо.
— Первый и последний раз.
Она имеет в виду погоню за эльфами, мой прыжок в канал или то, что я погладила змея? Вероятно всё вместе.
Капитан резко сжимает руку в кулак.
— Ты оштрафована за использование магии, Церес.
Бабушка не отвечает. Она даже не смотрит в его сторону.
— Домой. Сейчас же.
Тон её голоса не терпит возражений, как и её пальцы, и её рука, которая обвила меня за талию, как только я встала на ноги.
Она, молча, тащит меня по рынку в сторону наших корзин, которые теперь пусты. Должно быть, их обчистили голодные полукровки или другие эльфы. Подобрав их с земли, она вешает их себе на руку. Я пытаюсь ей помочь, но, увидев её суровый взгляд, больше не настаиваю.
Когда мы добираемся до нашего двухэтажного дома на самом дальнем острове, бабушка сваливает корзины на кухонный стол и обхватывает руками толстую деревянную столешницу. Её спина сгорбилась, грудь вздымается и опускается.
Я подхожу к ней и прижимаю руки к её сгорбленной спине. Её рыдания сотрясают воздух и проникают в моё маленькое сердце, которое учащённо бьётся.
— Я в безопасности, нонна. Пожалуйста, не плачь. Я в безопасности.
— Ты не в безопасности, — отрезает она и смотрит на потолок в сторону маминой комнаты, которую та никогда не покидает.
— Он не причинил мне вреда, он меня вылечил. Смотри.
Я шевелю пальцами у неё перед глазами.
Она отодвигает от себя мою руку.
— Я говорю не о змее, я говорю о капитане, — её спешно произнесенные слова плывут по воздуху, точно пылинки. — Он придёт и заберёт тебя.
— За то, что я выжила в канале?
— Нет, Капелька. За то, что ты приручила зверя.
— Приручила? Я всего лишь его погладила, нонна.
— Ты когда-нибудь слышала о том, чтобы фейри гладили змеев?
Нет. Не слышала.
— Я водяная фейри. Может быть, мои магические способности наконец-то проявились?
— Водяные фейри могут контролировать воду, но они не умеют приручать зверей.
Она делает глубокий вдох.
— Когда королевская стража постучит к нам, ты будешь настаивать на том, чтобы тебе дали соль…
— Я могу просто облизать свои губы, — я начинаю улыбаться. — Я покрыта…
— Ты будешь настаивать на том, чтобы тебе дали кристаллик соли, и когда он растворится у тебя во рту, ты скажешь им, что была напугана.
Она обхватывает моё лицо, её длинные большие пальцы врезаются в мои скулы.
— Поняла?
Я закусываю губу и чувствую на мягкой плоти вкус солёной воды из канала и страх бабушки, а затем я делаю то, что хочет от меня женщина, вырастившая меня.
Я обещаю ей, что солгу, потому что в отличие от фейри, я могу это сделать.