Нет, это невыносимо. Он поднялся, прошел к ангару с техникой, безучастно застыл в воротах. Автоматическая техника – трактор, культиватор, комбайн – безмолвно громоздилась в темноте, зарастая пылью в ожидании нового хозяина. Фосфоресцирующие паутины арахнидов мерцали в углах, натянутые меж стропил на невидимых нитях. Дерт повернулся, чтобы уйти.
Издалека долетел прерывистый рев мотора. Дерт увидел, как с шоссе на песчаный проселок сползает тяжелая грузовая машина. За рулем Фенвик, сосед по ферме. Дерт дождался, пока грузовик подъедет и остановится, потом подошел к нему. Из кабины высунулся водитель.
– Вот, собрался в лавку и решил по пути заехать перекинуться парой слов.
– Молодец, что заехал.
– Что, Дерт, скоро отчаливаете?
– При первой же возможности.
– И как чувствует себя обладатель такой ракеты?
Дерт переступил с ноги на ногу.
– Да так, ничего особенного.
– Я ее сразу увидел, как только выехал на шоссе. Красивая, глаз не оторвать. Я тоже возьму себе такую же, как только продам новый урожай. Как долго пришлось ждать ее поставки?
– Недолго. Она пришла своим ходом с Земли и села, считай, прямо во дворе.
– Она доставит тебя прямо к звездам!– Фенвик задрал голову. – В это трудно поверить. Ведь до них чертовски далеко!
– Для нее – нет. Она путешествует под пространством.
– Это как?
– В инструкции написано: нажимаешь зеленую кнопку – и она уходит под пространство. А когда выныривает, перед тобой звезда, которую ты выбрал на картинке.
– Так просто?
– Проще некуда. И у всех звезд с той картинки есть хотя бы одна пригодная для жизни планета. Нажимаешь другую кнопку – и она приземляется на планету.
– Ты уже выбрал куда полетишь?
– Пока нет. Переселенцам предлагаются сотни звезд. Может, слетаю ко всем им... если Лори когда-нибудь разродится.
– Не можете лететь, пока не родила, да?
– Лекарь говорит, скорение убьет ее.
Фенвик покачал головой.
– Это плохо,– сказал он. – Очень плохо. Ракета стоит, а время идет... Ладно, мне еще в лавку нужно засветло. – Он нажал кнопку разворота. – Удачи тебе, Дерт. Кто знает, может еще встретимся на новом месте. Ведь у меня тоже будет ракета!
Грузовик медленно развернулся во дворе. Дерт смотрел, как машина взбирается обратно на шоссе и тяжело ползет под кобальтовой бескрайностью неба. Вскоре она растворилась вдали, а Дерт продолжал стоять посреди двора, сунув руки в карманы и глядя на пустое шоссе.
А что ему остается делать? Ракета оплачена, заправлена и готова к старту. А он только и может что стоять да пялиться на нее. И ждать, когда Лори, наконец...
Он пнул пыльную землю. Ракета уже неделю как прибыла, и он измучился ждать. Должно быть, Лекарь ошибся, и Лори переходила срок. Она уже раздулась, как молочный бронт, это заметно с первого взгляда. Сколько еще она будет раздуваться? И сколько дурнеть?
Он снова пнул землю, потом резко повернулся и пошел через поле. Ноги проваливались в суглинистую почву, превращая каждый шаг в испытание, но Дерт не сдавался. Все лучше, чем бессмысленное сидение на крыльце днями напролет.
Однообразие пейзажа нарушали редкие приземистые холмы, ощетинившиеся зарослями канта. Они были чуть выше дюн – отутюженные ветром пережитки прошлого, когда вокруг была одна пустыня. Но однажды пришел человек, вооруженный скреперами, экскаваторами и инженерными знаниями, и создал обширную сеть оросительных каналов, связанную с расположенными на другой стороне планеты морями.
Добравшись до ближайшего холма, Дерт поднялся до середины зеленого склона й сел передохнуть. Дурманящий аромат цветущего канта обволок его, наполняя ноздри и вызывая легкое головокружение. Дерт откинулся на спину, утонув в сплетении стеблей и голубых цветов, и заложил руки за голову.
Ракета стояла на краю поля. Сейчас солнце полностью освещало ее, и на фоне неба она казалась грациозной богиней в сверкающем золотом платье. У Дерта перехватило дыхание. Такой он ее еще не видел – восхитительно совершенной, лучащейся светом, готовой сорваться с места. До этого момента он ее видел только вблизи. Со дня ее прилета он не отходил от дома. Чувство близости, которое возникало, когда он полировал взглядом ее бока или изучал, позабыв о времени, плавные изгибы и потайные складки ее корпуса, не давало возможности взглянуть на нее так, как сейчас.