Элизабет молча слушала банальные слова священника. Она не знала про существование бетонной будки, думала, что будет стоять под трепещущим на ветру тентом. Ей бы хотелось и вовсе стоять под дождем, чувствовать его на своем лице. В дожде есть поэзия, он приносит умиротворение и покой. В бетонной будке – только безразличие и смерть.
– Прах к праху...
Нет, только не прах. Мой отец никогда не станет прахом. Он станет ветром. Проезжая по ночным холмам, вы услышите его голос. Он будет говорить с вами сквозь открытые окна автомобилей, он расскажет вам множество удивительных историй. Он станет ветром, мой отец!
Священник протянул ей цветок – конечно же, хризантему. Она поднялась и бережно положила цветок на гроб. «Вот тебе колокольчик, отец. Я сорвала его на лугу, к югу от города. Сорвала, потому что он напомнил мне твои глаза – нежные, глубокие, понимающие – глаза, которые я никогда больше не увижу...»
Мэтью стоял рядом с ней.
– Элизабет, милая, ты в порядке?
– Да. – Она смотрела ему в лицо. – Твои глаза тоже похожи на колокольчики.
Он взял ее за руку.
– Пошли, Элизабет. Нам пора.
Притихший Дом Дикенсонов дремал под дождем. Байрон и Элизабет некоторое время назад уволили всех слуг, только дважды в неделю приходила уборщица. Мэтью помог Элизабет выйти из машины и проводил до порога.
– Для меня невыносимо оставлять тебя сегодня,– сказал он, — но по отношению к компании было бы нечестно пропустить аукцион Шварца и Берхарда.
– Почему же ты не отправишь кого-нибудь вместо тебя?
– Потому что нельзя рисковать. У компании не так много денег, а купить надо именно то, что необходимо. Не грусти, это всего на два дня.
– Два дня... Как два столетия. – Она изо всех сил постаралась изобразить храбрую улыбку. – Ну что ж, надо так надо... поезжай.
– Вот что мы сделаем. Я попрошу миссис Бартон прийти и побыть с тобой, хотя сегодня не ее день. Но...
– Ничего подобного ты не сделаешь! Если я захочу послушать банальности, то включу телевизор. Уезжай скорее. Я же не маленькая девочка.
– Ну, хорошо. Я остановлюсь в отеле «Уилтон». Если что, сразу звони. – И он поцеловал ее на прощание.
– Пока,– тихо сказала Элизабет.
Беда в том, что на самом деле она была маленькая девочка.
Проводив взглядом машину, она вошла в дом, сняла шляпу и пальто. Не глядя по сторонам, прошла в гостиную и поднялась по лестнице в свою комнату. Окна были открыты, и занавески промокли от дождя. Небольшой относительно современный письменный стол, за которым она писала стихи и в ящике которого их прятала, стоял возле антикварной кровати, по возрасту превосходившей дом. На подушке лежала открытая книга – она тоже была старше, чем дом: «Сонеты» Элизабет Баррет Браунинг. Элизабет села на кровать, взяла книгу и прикоснулась к поблекшим буквам... «Как когда-то Электра урну с прахом, подняла я торжественное сердце и к ногам твоим высыпала пепел. Этой скорби во мне сейчас так много – посмотри, как пылают эти угли, красный цвет пробивается сквозь серый»[3].
Наконец-то Элизабет смогла заплакать. Она лежала на кровати поверх шелкового покрывала. Свет дня плавно перетек в сумерки, и вот уже в комнату на цыпочках вошла ночь. Около полуночи дождь прекратился, взошли звезды. Лежа на спине, Элизабет видела их в оконном проеме. Сосчитала драгоценные камни в поясе Ориона, провела взглядом по хвосту Малого Пса, ощутила туманную магию Волос Вероники. И наконец заснула.
Ответы на свои вопросы она нашла в теплом сиянии раннего солнца, в сладком дуновении утреннего ветра, и выбросила вчерашний день из головы. «Встав из утренней постели, я пойду навстречу дню. Я пойду туда, где город ветром солнечным омыт. Брызги солнца колют кожу, будоражат и манят. Мрак и прах для тех, кто верит в миф о смерти. Смерти нет».
Она шла по аллее в тени кленов, чьи кроны пели чудесные песни, шелестя на ветру. На станции она села на электричку в девять сорок пять, в городе оказалась чуть позже полудня и решила пока не ехать в отель «Уилтон». Она отправится туда позже, когда Мэтью вернется с аукциона. Это гораздо лучше, чем сидеть и ждать его в пустом номере, как перепуганная маленькая девочка. Тем более что она хорошо знает город, не так ли? О да, спасибо, вполне хорошо.
Элизабет зашла в небольшое кафе, съела чизбургер и выпила стакан молока. Потом купила билет на дневной спектакль из двух частей. Первая часть была про девушку, которая встретила свою любовь на одном из островов Тихого океана, вторая – про Моисея. Обе ей очень понравились. Выйдя на улицу, она обнаружила, что уже вечер – ну, не совсем вечер, на востоке еще виднелись проблески дневного света. И все же, не тот час, чтобы в одиночку разгуливать по улицам большого города.
3
Начало 9-го сонета Элизабет Баррет Браунинг из знаменитых «Сонетов с португальского». Перевод Я.Фельдмана.