Никогда не закончится? Он же не был бессмертным. Богиня могла бы даровать ему вечную жизнь, но зачем ей это делать? Зачем связывать себя с таким человеком на целую вечность?
Даже Ситали удивленно вскинула брови.
Заметив наше замешательство, отец объяснил:
– Люмос подарил своему первому наследнику корону, сделанную из лунного света. Эта реликвия наделяет своего обладателя великой силой бога.
– Любого обладателя? – спросила Ситали, склонив голову набок с внезапным интересом.
Отец ответил на вопрос дочери кивком:
– Кого угодно.
Мы были наследниками Сол, но если то, что сказал отец, правда, с короной наша семья могла стать Люминами. Глаза Ситали, в которых горела жадность, встретились с моими.
– Я попросил Зарину остаться, чтобы у Гелиоса точно был наследник, – сказал отец. – Ни для кого не секрет, что, если Сол придется выбирать, я хочу, чтобы Атоном стала именно Зарина, а не одна из вас.
Эти слова ранили. Я знала его мнение лучше, чем свои собственные черты лица, но, когда он произнес это вслух, что-то все равно кольнуло в моей груди.
– В своем письме новоизбранный Люмин упомянул о потенциальном союзе с Гелиосом, заключенном не только на пергаменте, но и в результате слияния наших семей. Он открыт для обсуждения брака с одной из моих дочерей.
Губы Ситали приоткрылись, и она бросила взгляд на меня.
– Такой брак стал бы идеальным решением для Гелиоса. Я мог бы начать совместную работу с Люмином, в то время как его жена – одна из вас – тайно искала бы корону. Это в интересах Гелиоса и Сол – иметь Атона, наделенного двойной властью. И богиня решила, что я должен стать этим Атоном.
Объясняя, отец ходил взад и вперед, размахивая руками.
– Просто представьте себе это: светила снова смогут сменять друг друга на небе. Наша земля, вместо того чтобы увядать, вернется к процветанию. Эта корона может все изменить. Я могу все изменить.
И контролировать все.
Его возбуждение исчезло в мгновение ока. На его лице появилось серьезное выражение, под которым все еще проглядывалась мания одержимого жаждой власти.
– У нас есть время только до дня рождения Нур. Если я не получу корону к тому моменту, когда вы все наконец достигнете совершеннолетия, Сол выберет Зарину, а я буду смещен. Тогда мы ничего не сможем изменить в нашем королевстве. Постепенно все погибнет; река высохнет, а плодородная почва иcчезнет. Если мы потерпим неудачу, Сол пошлет пески поглотить Гелиос. Жрецы говорят, что дюны уже начали смещаться в сторону нашего великого города.
Отец наблюдал за мной с настороженным выражением лица. Он знал, что Ситали подчинится, а я буду сопротивляться.
– Если не ради меня, сделай это ради наших людей. Пожалуйста, – попытался Атон. Впервые на моей памяти отец так умоляюще смотрел на меня.
– Что я получу, если выполню это задание для тебя, отец? – осмелилась спросить Ситали.
Губы отца приоткрылись. Он посмотрел на нее так, словно перед ним стояла незнакомка, но это было истинное лицо Ситали. Моя сводная сестра всегда беспокоилась только о себе. Ситали нетерпеливо забарабанила пальцами по рукам, наслаждаясь тем фактом, что в кои-то веки отец нуждался в ней, а не наоборот. Она наконец-то завладела вниманием Атона, хотя я не была уверена, не пожалеет ли она о своих словах чуть позже.
Отец сосредоточился на моей сестре:
– Я ожидал неповиновения от Нур, но не от тебя, Ситали. И я думаю, ты знаешь, что тебя ждет, если подведешь меня.
Острые глаза девушки пронзили его.
– Я буду рисковать собственной жизнью. Буду рисковать всем. Поэтому я ожидаю чего-то равноценного взамен.
Отец замер. На секунду я подумала, что моя сводная сестра зашла слишком далеко. Но мгновение спустя Атон, похоже, успокоился, его плечи расслабились.
– Скажи, чего ты хочешь, и это станет твоим. Земля. Богатство. Титул. – Он просиял и, улыбаясь, покачал головой: – Если принесешь мне корону лунного света, я дам все, что твоей душе будет угодно. Тебе ни в чем не будет отказано, Ситали.
Сводная сестра ловила каждое слово отца. Ее жадные глаза блестели, пока она воображала прекрасное видение, которое нарисовал для нее Атон. Но она забыла о том, чему мы были свидетелями множество раз: в обещаниях отца всегда скрывался подвох.
Ситали замерла.
– Отец… почему ты рассказал об этом нам обеим? Кого из нас ты собираешься выдать замуж?