Чувствовали ли то же самое Сарик и Киран или только мне было так тяжело покидать богиню солнца? Неужели я так сильно расстроила ее, что она оставила меня умирать?
Слеза скатилась сначала из одного моего глаза, потом из другого. Я уставилась на волнующуюся реку. Моя печаль выплескивалась и присоединялась к воде, подталкивая меня к судьбе, которую я могла не пережить.
7
Дом Сумерек был огромен. К тому времени, когда речной путешественник и его команда подвели корабль к берегу реки и закрепили его, привязав веревками к огромным валунам, Люмин и его люди уже были там. Нас неожиданно встретила фанфарами почтительная и ликующая толпа. Мелодия, не похожая ни на одну из тех, что я слышала, исходила от инструментов, которые я никогда раньше не видела. Но это было не самое лучшее.
Отец вывел нас с корабля, Сарик и Киран шли следом за мной и Ситали. Каждый человек в толпе держал маленький мешочек. Все они одновременно потянулись к ним. Отец был ошеломлен, опасаясь худшего, пока жители сумеречных земель не подбросили в воздух то, что было внутри: шелковистые лепестки всех оттенков белого, розового, красного и даже синего.
Сердце подпрыгнуло, когда я увидела, как они падают. Я наклонилась, чтобы собрать несколько, и, проведя по ним большими пальцами, ощутила невероятную мягкость. На губах расплылась непрошеная улыбка. Лепестки дождем сыпались нам на плечи и путались в волосах.
Ситали придвинулась поближе ко мне.
– Их так много. Они превосходят нас числом…
Конечно, Ситали думала о войне и опасности, даже не предполагая, что Люмин искренне хотел мира между нашими землями.
И все же она была права. Нас было меньше, но, оглядев толпу, я не увидела никого, кто выделялся бы среди остальных. Неужели Люмин не соизволил прийти?
Когда все покинули корабль, отец остановился и повернулся лицом к восхищенной толпе.
– Спасибо вам, жители Люмины, за этот прекрасный и величественный жест. Мы с нетерпением ждем завтрашнего праздника в вашу честь.
Люминанцы зааплодировали, отступая, чтобы предоставить нам больше места. Некоторые поспешили обратно в Дом Сумерек, в то время как другие задержались, наблюдая, как слуги разгружают наши вещи. Кое-кто даже предложил помочь и внести наш багаж внутрь.
Мужчина в серебряных доспехах выступил вперед. Его темные волосы поседели на висках и соответствовали цвету металла, защищающего его тело. На серьезном лице незнакомца появились морщины беспокойства. Он поклонился отцу:
– Добро пожаловать, Атон. Мы подготовили для вас комнату, чтобы вы могли немного отдохнуть после долгого путешествия. Могу я проводить вас?
Отец улыбнулся, как мог бы улыбнуться голодный лев.
– Конечно. – Он последовал за серебряным солдатом внутрь, не оглядываясь на своих дочерей.
Дом Солнца был трехэтажным, в то время как Дом Сумерек состоял из семи этажей. Построенный из точно ограненного серого камня, он поднимался из бесцветной земли и, казалось, нетерпеливыми пальцами касался мрачного, затянутого облаками неба.
Ко мне и Ситали подошла женщина, одетая в простое, но красивое серое платье.
– Атены, – поприветствовала она с поклоном. – Рада буду сопроводить вас внутрь.
Женщина выглядела не старше отца и, как и он, цеплялась за силу, которую давала молодость. Серебристые, ровно подстриженные волосы падали ей на плечи. Незнакомка была красива, с голубыми и добрыми глазами.
Я почтительно склонила голову, и мы вошли в Дом, оставив позади серые сумерки. Я полагала, что это снаружи темно, пока не вошла в холл без окон. Женщина повела нас к лестнице, по которой мы поднялись на верхний этаж. Когда мы добрались до вершины, Ситали тяжело дышала. Женщина явно заметила это.
– Люмин подумал, что вы оцените вид на небо, даже если оно отличается от того, что вы привыкли видеть в Гелиосе.
Как дура, Ситали пробормотала что-то грубое, и милая улыбка женщины исчезла.
– Я ценю проявленный жест, – заверила я.
Женщина посмотрела куда-то между нами и снова улыбнулась, прежде чем повести нас по коридору.
Ситали осматривала каждую дверь, мимо которой проходила, пока мы не достигли конца коридора. Женщина достала ключ из кармана платья, отперла дверь и распахнула ее, открыв нашему взору просторную комнату с абсолютно белыми стенами, отделанными золотом. У дальней стены стояла большая кровать с роскошным белым бельем, накинутым поверх балдахина. Небольшой письменный стол стоял перед одним из трех окон, лампа заливала маслянистым мягким светом стопку чистых пергаментов, лежащих на нем. Рядом с бумагой стояли небольшая баночка с чернилами и перо.