Карманы здесь очистят у любого, кто недостаточно ловок и внимателен. Но пырнут ножом вряд ли — публика ещё недостаточно пьяна, чтобы драться из куража, и недостаточно богата, чтобы её имело смысл резать ради кошелька.
Ближе к городу и входу в порт расположились заведения «капитанского класса». Их расписные фасады выходят на главный портовой променад, у них есть широкие стеклянные окна, и в них протирают столы, прежде чем подать настоящую еду на настоящих тарелках. При входе здесь стоит не вышибала из троллей или голиафов, а какой-нибудь смазливый полуэльф, наряженный в расшитый костюм. (В наличии вышибалы вы убедитесь, если вас сочтут недостаточно респектабельным для заведения.)
В этих тавернах подают вино вместо пива, и оно даже может быть приличным.
Сюда придёт обедать любой уважающий себя капитан, даже если чаевые составят половину прибыли с рейса. Только тут можно получить приличный фрахт, а не подозрительный контракт на перевозку сомнительного груза по нарисованному на подошве сапога маршруту к не обозначенным на картах островам, где лучше не бросать якорь, не имея на борту кисгодольских пушек-«перечниц» или сильного боевого мага.
В «капитанских» тавернах останавливаются и пассажиры среднего класса, ожидающие отбытия пассажирского рейса в Корпору: паломники в Гнездовище Вечны Нашёптанной, чиновники из Чела и Кисгодоля, представители торговых домов и просто праздные путешественники в поисках впечатлений.
Между перечисленными заведениями можно отыскать и промежуточные типы на любой вкус и кошелёк, но таверна, в которой сидит сейчас Полчек, относится к совершенно особому виду. В любом порту есть такой странный ресторанчик, который существует непонятно зачем и как. Чтобы найти его в закоулках портовых проездов, приходится потрудиться, поэтому случайных посетителей тут не бывает. Не забредают сюда ни поддатые матросы в поисках дешёвого пойла и быстрой любви, ни деловитые судовые суперкарго в поисках попутного груза, ни почтенные купцы, ищущие фрахт подешевле, ни восторженные паломники, предвкушающие визит в главный храм своего нефилима.
Посетителей таких таверн редко можно отнести к какому-то определённому типу или с уверенностью указать на род их занятий. Вот этот сидящий у окна мрачный полурослик, постоянно контролирующий краем глаза вход и держащий руки поближе к поясу с оружием, явно имеет отношение к морскому бизнесу. Это несложно понять по дублённому солёными ветрами лицу, плотной практичной одежде моряка и привычке придерживать кружку, даже если стол не качается. Но кто он? Капитан мелкого каботажника? Штурман-разведчик экспедиционного судна-искателя новых кифандиров? Или, упаси Вечна, и вовсе наводчик пиратского рейдера, присматривающий в порту очередную жертву?
А вот этот завесивший лицо капюшоном драу — что заставило его покинуть подземные города их расы? Поиск сокровищ? Срочная необходимость в запрещённых к свободной торговле артефактах? Заказ на ликвидацию, виртуозным исполнением коих так славятся его соплеменники?
Удивительно, но, несмотря на середину дня, отдалённый непопулярный район и отсутствие хоть какой-нибудь вывески, все столики в таверне заняты. Ни одной компании — только одиночки, неторопливо потягивающие единственный стакан чего-нибудь не слишком крепкого и коротающие время за чтением газет. Ни одной женщины — только мужчины средних лет и неопределённых занятий. Казалось бы, заведение обязано прогореть за пару недель. Тем не менее, такие таверны стоят на своих местах иной раз столетиями, сохраняя традиционную неприветливость персонала, и даже не думают закрываться.
Полчек занял свой столик у окна и дождался, пока ему принесут вино. Здесь нет меню и не надо делать заказ — либо твои вкусы известны хозяину, либо ты ошибся дверью, путник, извини, мест нет, и этих мест тоже нет, и эти столики не свободны, вам показалось господин, они заказаны, и вообще мы уже закрываемся, да, прямо сейчас, идите своей дорогой, пожалуйста.