– Да тут не пара! – она отвернулась от жуткого зрелища. – Часто они людей таскают? – она легонько толкнула Рино, но тот предпочёл ей сумку для фотоаппарата, ремень которой сейчас крепил на поясе.
– Слышал я, они обычно вольничать начинают, когда что-то плохое грядёт…
– То есть мы вовремя приехали, – Рино неловко улыбнулся, и Клара вдруг пожалела, что разбудила его. Как бы ненароком не заткнул разболтавшегося водителя. Рино если и говорил о Хмаревской Пади то какие-нибудь исторические сведения, например, год строительства или какой мэр в какое время управлял – обычные факты, не вызывающие ничего, кроме зевоты. То, что она услышала сейчас, явно не имело отношения к скучному городку, в котором отродясь ничего не случалось. – Не пугайте её! Успокаивать-то мне придётся.
– Мне не страшно, – она перебралась поближе к водителю. – И давно началось?
– Эти уже с неделю висят, – тот погладил лысую макушку, будто не был уверен, нужно ли продолжать разговор. – Как в прошлый раз здесь был, так их и видел! Хотя судить не берусь! Для меня все они на одну морду!
– Может, вернёшься в Атис? – сказал Рино. – А то вон как руки затряслись! Я даже не буду припоминать этого, обещаю. В Пади и делать-то нечего. Особенно в это время года. Как пошпарят дожди, не то что в лесу погулять, из дома не выйти. Тоска зелёная. Последняя возможность. Не упусти. – В голосе вязкая примесь то ли жалости, то ли сожаления. – Подумай, как следует. Если не уедешь на этом автобусе, следующего ждать целую неделю. Хмаревская Падь, как видишь, не самое популярное место.
– Да уж, – подхватил водитель. – Хотите верьте, хотите – нет, а долгое время ездил сюда только один старикашка. Я пришёл ещё молодым на шофёры-то, он катался. У меня уж волосы все выпали да зубы, а он всё ездил и ездил. Готов был рассыпаться на месте, я боялся, что помрёт прямо тут, при мне. А нет! По весне и по осени как по часам наведывался. Весь укутанный-перекутанный. Может, холодов боялся али болячек каких подхватить. Поди-разбери! Лица не разглядеть, я его по фигуре узнавал. Столько лет катался, как родной стал! Но вот уж года два его не вижу. Ни дать ни взять, откопытился! Так что верно, мисс, ваш женишок говорит. Ни чуточка не приврал!
– И когда это вы успели спеться! – Она уселась в пол-оборота, чтобы наблюдать и за Рино, и за водителем. – Будто весь долгий путь сюда я проделала для того, чтобы в ту же секунду отправиться обратно.
– Чего тут спеваться-то? Вы, мисс, судя по всему, спокойствия не любите, – продолжил водитель. – Всю дорогу никому тишины и покоя не давали. Ежели вы едите, чтобы Падь вашу атисскую скуку разогнала да серые будни разъяснила, то зря, ей богу! В такого рода делах она вам не помощница. Развлекаться в другие города ездят. Ну в те, которые намеренным образом для такого оборудованные. Это любой вам скажет. В Пади веселиться нечему.
– Да почему сразу развлекаться? – Клара смутилась. – Неужели у меня вид скучающей девицы? По делам мы здесь. По делам! А остальное… ну как получится. Вы вот, когда в первый раз куда-то едете, разве не волнуетесь? Не воображаете себе, что это за место?
– Ну простите! Простите, ежели не так ваши намерения понял, – сдался старичок. – Для вашего же блага говорил, да – вот ведь беда! – мимо. Что уж теперь! Не сердитесь на дурака! Раз задумывали сюда ехать, пусть тогда приделаются ваши дела как нельзя лучше!
Предположил, да снова не то.
На самом деле Клара сомневалась и до конца не верила, что они поедут. Даже когда купили билеты, даже когда стояли на вокзале. Рино читал письма и ни одно не взволновало его своим содержанием, в том числе и последнее. И сколько бы Клара не говорила о них, он не слушал. Одно время она досадовала из-за уверенности, что он не хотел посвящать её в свои дела, таился от неё, не доверял. Клара не знала как себя вести и невольно превращалась рядом с Рино в рассеянную и неловкую брюзгу. Он – слава богу – не заставил долго мучиться ни её, ни себя. Как заметил несвойственные ей замкнутость и отстранённость, так сказал, что если ей важно знать что-то, то совать свой нос не возбраняется, но он, Рино, не обязан выворачивать себя наизнанку, лишь бы ей угодить. Для Клары его отношения с семьёй были загадкой, для него – закрытой темой.