Черные мысли неотвязно крутились в мозгу, он был в полном отчаянии. Быть может, лучше все бросить — сразу, тотчас, — утонуть, и дело с концом… Но даже с этой мыслью он продолжал яростно работать ногами, плывя неизвестно куда сквозь влажную тьму. Смерть — пусть, ладно; но не самоубийство!.. Однако он скоро устал и бросил тщетные усилия; ноги начали погружаться. Обняв холодные плечи Эйлин, он прижался лицом к ее лицу. Неужели вот так все кончится?
Вдруг что-то толкнуло его снизу. Это было так неожиданно и страшно, что он инстинктивно поджал колени. Мысль о какой-нибудь твари, невидимой в темной воде под ними, пронзила Яна!.. Акула? Есть ли в здешних водах акулы? Этого он не знал.
Снизу снова коснулось что-то жесткое. Оно поднималось неудержимо, деваться было некуда. Оно было повсюду, как он ни метался, пытаясь спастись.
Потом позади него из моря поднялось что-то еще более черное, чем окружающая ночная тьма; поднялось стеной, с которой ручьями сбегала вода.
Ян ударил кулаком — просто от страха — и ушиб руку о металл.
И вот они оказались над водой, на какой-то странной платформе; ветер пронизывал мокрые тела… Когда он понял, что это такое, то настолько был потрясен, что закричал во весь голос:
— Субмарина!
Значит, их крушение увидели, иначе быть не могло. Просто так, случайно, подводные лодки не всплывают прямо у вас под ногами, да еще ночью. Инфракрасный перископ или, может быть, новый микроволновый радар?.. Он заботливо уложил Эйлин на мокрый настил, головой на подушку.
— Эй вы, там!
Он заколотил кулаком по конической башне. Быть может, люк с другой стороны?.. Он начал было обходить башню, но в этот момент перед ним открылась дверь, и из темноты, один за другим, выбрались несколько человек. Один из них метнулся к Эйлин и уколол ее в ногу чем-то блестящим.
— Какого черта?! — рявкнул Ян, бросаясь на них. Чувство облегчения вмиг сменилось яростью.
Ближайший к нему быстро обернулся и замахнулся на Яна чем-то, зажатым в руке.
Ян кинулся на него, схватил и резко завернул его руку за спину. Человек изумленно охнул, глаза его расширились от боли — он случайно уколол себя. Он резко, изо всех сил рванулся — и тут же обмяк. Ян оттолкнул его в сторону и быстро повернулся к остальным, сжав кулаки, готовый к бою. Те рассыпались кольцом вокруг, пригнулись, тоже готовые напасть, переговариваясь друг с другом на каком-то гортанном языке.
— Ох, черт возьми! — сказал вдруг один из них. Он выпрямился и придержал остальных руками. — Хватит. Мы и так все основательно подпортили.
— Но нельзя же теперь…
— Можно. Давайте все вниз. — Он обернулся к Яну: — И вы тоже.
— Что вы с ней сделали?
— Ничего страшного. Укол снотворного. Мы хотели и вас усыпить, но бедняга Ота сам наткнулся на шприц.
— Вы меня не заставите идти.
— Да не будьте вы идиотом! — Незнакомец внезапно разъярился. — Мы могли бы бросить вас — тоните себе на здоровье, — но всплыли, чтобы спасти. Вас спасти! А каждый миг на поверхности может погубить нас!.. Впрочем, если хотите — оставайтесь.
Он отвернулся и пошел вслед за остальными внутрь, помогая нести Эйлин. Ян колебался недолго — и тоже двинулся следом: он пока не собирался кончать самоубийством.
Яркое багровое освещение рубки ударило в глаза — Ян заморгал. Фигуры вокруг были похожи на красноватых чертей. Какое-то время на него не обращали внимания: задраивался люк, отдавались какие-то команды, палуба вдруг резко накренилась… Когда лодка стала погружаться, человек, говоривший с ним на палубе, оторвался от перископа и указал Яну на дверь в конце рубки:
— Давайте пройдем ко мне в каюту. Переоденетесь в сухое и выпьете чего-нибудь горячего. О девушке позаботятся, не волнуйтесь.
…Ян сидел на краю аккуратно застеленной койки и дрожал крупной дрожью, несмотря на теплое одеяло, наброшенное на плечи. В руках у него была чашка сладкого чая — до чего ж хорошо!.. Его спаситель — или тюремщик? — сидел в кресле напротив и раскуривал трубку. Человек лет за пятьдесят — седые волосы, дубленая кожа, — одетый в поношенную форму цвета хаки, с какими-то знаками различия на плечах.