— Аты?..
— Нет! — рявкнул я. — Кэсси, ей было семнадцать. Я могу быть озабоченным мудаком, но спать со школьницей…
— Картер, я просто спросила.
— Извини. Меня вполоборота заводит эта тема, — я залез в карман за сигаретой, пришлось освободиться от руки Кэсси, чтобы прикурить.
Я уронил ладонь вниз и вздрогнул — девичьи пальчики сжали ее.
— Если бы это было настоящее свидание… — начал я.
— Ты бы уже предложил поехать в отель? — хохотнула Кэсси.
Ох, детка, да я бы не сдержался еще по дороге, прямо в машине.
— Я бы сделал вот так, — я остановился и поднес ее руку к своему лицу, мягко коснулся губами костяшек пальцев.
Боже, она покраснела и опустила глаза. Я засмущал ее. Ааааа! Картер, ты красавчик!
— Так чего там с этой Дженнифер?
Кэсси потянула меня дальше, споткнулась. Я ликовал.
— Мы с Райаном вели урок самообороны у них в школе. Она, видимо, на меня запала. Ну и, конечно, собрала все слухи о моей бурной личной жизни. Уроки закончились, а через неделю она заявилась ко мне в кабинет в одном плаще и попросила… Ну ты понимаешь.
— Ничего себе, — икнула Кэсси. — Обалдеть.
— Ага, я так и обалдел, когда она сказала: «Возьми меня прямо на столе, Алан».
Я навечно запомнил ее слова.
— И что ты сделал? — лицо Кэсси вытянулось. Но моя морда в тот день была еще более… продолговатой.
— Отвез домой и сдал родителям. Но эта зараза убедила их, а потом и весь город, что я лишил ее невинности. На капоте машины, на берегу океана. Я говорил — детишки все такие романтики, — нервный смешок вырвался из моего горла.
Кэсси мотала головой, словно пыталясь уложить в мозгах весь этот сюр.
— Но… но ведь ребята в участке видели, что она сама пришла.
— А толку? Их версия казалась скучной, а я в ней слишком правильным. Да и Дженнифер отлично прикидывалась овцой. Потом она всем рассказывала, что я хоть и смазливый кобель, но полный скот. Наобещал бедняжке любовь до гроба и свадьбу. Короче, теперь весь город считает меня совратителем малолетних.
Ну, а приятели Джейсона — это просто фронт сопротивления и защиты угнетенных.
— Поэтому он так, тогда в баре… О, боже… — она опять остановилась, взглянула на меня снизу вверх. — Алан, прости, я такое несла.
— Да брось. Было даже весело. Особенно, когда я вернулся, — я хохотнул, вспоминая обескураженную моську Кэйла-младшего. — Самое паршивое, что он намного больше хочет достать меня, чем защитить своих. Для него я всегда буду паршивым выскочкой, который ежедневно оскорбляет своей задницей святое кресло шефа Формана.
— Это не так! — истово проговорила Кэсси, снова останавливаясь. — Почему ты не бросишь все это дерьмо?
Я только руками развел. У меня не было ответа, кроме: «Мне нравится моя жизнь в Сэнди, несмотря на все, что произошло». Она аккуратно освободила свою ладонь и подошла к перилам, обняв себя руками. Солнце уже село, и ветер от реки стал совсем холодным. Кэсси верила мне. Верила и злилась. Даже от ее затылка сейчас исходила какая-то особенная злость и трогательная серьезность.
Я пристроился позади нее, упершись ладонями в перила.
— Если бы это было настоящее свидание… — прошептал я ей в макушку.
Дерьмо, теперь я знаю, как пахнут ее волосы. Это плохо.
— Если бы… — еле слышно прошептала она.
Мы стояли молча, глядя на сверкающие огни ночного города, отражавшиеся в воде.
Если бы…
— Папу все считают героем, да? — вдруг прервала уютное молчание Кэсси.
— Он и есть герой.
Всегда буду в тени Алекса Формана. Я с этим свыкся, как и со своей подмоченной репутацией и отрядом Джейса.
— Алан, он погиб как герой. А в жизни отец был таким же человеком. Он совершал ошибки, поверь мне. Люди видят только то, что хотят, что допускают в меру своей испорченности. Не позволяй этому влиять на тебя.
— Спасибо, — я свел руки и обнял ее. — Что насчет тебя, Форман? Почему все считают, что ты бросила отца?
— Потому что так и есть, — ответила она.
— Почему, Кэсси? — докапывался я.
— Просто я больше не могла выносить Кевина. Папа думал, что мне скучно с ним, поэтому таскал к Фордам. Жуки под майкой, волосы в меде — это, конечно, весело, но с годами фантазии Кевина становились все более оригинальными.
Она глубоко вздохнула. Я крепче обнял ее.
— Ты не говорила отцу?
— Если наябедничаешь папочке, детка, я всем расскажу, что ты отсосала у меня за десять баксов, — сымитировала она сальный мужской голос.