Аня (робко, сквозь слезы). Может, к врачу поедем?
Мать. Зачем к врачу? Это же стоит немереных денег! Папа сказал, что у тебя нога не сломана. А что врач? Он тебе только гипс наложит. Тебе это зачем? В гипсе отёк так не уменьшается, у тебя уже навсегда щиколотка шире будет. А мы тебе будем делать компрессы со специальным раствором, чтобы отёк спал, и будем заматывать эластичным бинтом.
Аня. А что я в школе скажу без справки от врача?
Мать (нервно). А зачем тебе справка? Я напишу, что ты болела, и все нормально будет.
Родители уходят, Аня тихо плачет – непонятно, от обиды или от боли.
Сцена 34
Аня лежит в кровати, нога у неё замотана эластичным бинтом. Она елозит ногой по постели, ей явно некомфортно.
Аня. Мама!
Мать. Что такое?
Аня. Мам, а можно мне уже снять повязку, пожалуйста? У меня, похоже, аллергия на этот раствор от отёка, у меня все ужасно чешется...
Мать. Сказано же было, надо пять часов держать, только потом можно на полчаса снять.
Аня. А раньше никак нельзя? У меня уже нога от бинта затекла, очень больно.
Мать. Как ты себя ведёшь? Вот когда у меня мигрень начинается, вот это адская боль! Но я же никому не жалуюсь. А ты что капризничаешь? Не мешай мне. Приду через полтора часа, сниму бинт.
Мать уходит, а Аня мечется по постели от боли и дискомфорта.
Сцена 35
Аня лежит с размотанной ногой. Отёк уже спал, синяк стал более светлого цвета, но вокруг него вся кожа красная от аллергии. В коридоре слышны шаги матери. У Ани сразу вытягивается лицо, она понимает, что сейчас ей сделают свежий компресс и снова замотают ногу. В комнату входит мать с тазиком раствора и принимается за дело.
Аня (робко). Мам, может быть, попробуем другой раствор? Может, на него у меня не будет такой аллергии и раздражения?
Мать. Слушай, у меня уже начинается раздражение на твоё нытьё. Что ты опять устраиваешь? Вот когда я была в твоём возрасте, не было ни обезболивающих, ни вообще никаких нормальных лекарств. И как-то нормально все жили. Я тут вокруг тебя прыгаю, помогаю, делаю компрессы, заматываю ногу, а ты кривляешься.
Раздражённо и очень туго заматывает бинт, Ане явно больно, но она уже не сопротивляется. Мать уходит, а Аня засекает на часах, когда же пройдёт пять часов...
Сцена 36
Гостиная комната, все домашние садятся обедать. Из коридора слышен очень громкий ритмичный стук. В дверях появляется Аня, прыгающая на одной ноге. Подскакивает к столу, садится на своё место, больную ногу поднимает на соседний стул.
Мать. Зачем ты так тяжело скачешь? Ты хочешь, чтобы у соседей снизу вся штукатурка отвалилась?
Аня. А как мне иначе перемещаться? Я же не могу наступать на эту ногу, мне очень больно. Да и отёк может опять увеличиться.
Мать. Ну, а зачем так быстро прыгать? Можно же потихоньку, понемножку перемещаться.
Аня. А у нас нет костылей?
Мать встаёт из-за стола, уходит в другую комнату, вскоре появляется с декоративной деревянной тростью в руках.
Мать. На, держи.
Аня встаёт, пытается опереться на трость. Но та, во-первых, слишком короткая для Ани, а во-вторых, её нижний конец металлический. Так что когда Аня пытается на неё опереться, трость скользит по линолеуму и падает из рук девочки на пол.
Мать. Э, что ты делаешь, ты мне весь линолеум изрисуешь! Не умеешь ею пользоваться, отдай сюда!
Мать уходит с тростью. У Ани удручённое выражение лица. Она смотрит на свою больную ногу, словно умоляя её, чтобы она поскорее зажила. Отец недовольно качает головой, молча грозит кулаком в сторону стула матери и подбадривающе гладит Аню по голове.
Сцена 37
Вечер. Аня собирается мыться. Она распускает косу, вприпрыжку добирается до шкафа и достаёт оттуда чистую пижаму. В комнату входит мать.
Аня. Мама, а можно я пока буду в вашей ванной мыться?
Мать. Зачем?
Аня. Просто я придумала, как мне проще всего забираться в ванную. Я могу сесть на бортик, перекинуть ноги внутрь, присесть в ней и помыться. В нашей ванной это невозможно, потому что там ведь стоит эта жёсткая ширма вместо занавески, мне там не перекинуть обе ноги. К тому же, наша ванная глубже. В вашей будет намного удобнее.