Я чуть не расплакался, когда всё закончилось. Языком собрал последние крошки.
– Это... это... какое-то чудо... – хрипло простонала она.
– Вставай, Эмфиона, – я отряхнул брюки, поправил галстук и взглянул на часы. – Ты можешь опоздать в офис.
Кикимора
Они ехали не торопясь, всё же дорога неезженая, но и не ползли, словно обдолбанные черепахи. Транспорт уверенно, по-деловому жрал беспечные вёрсты, километры, мили. Машина взбиралась на пригорки, съезжала в низины, проходила неглубокие ручьи и бурила снежные заносы на одном дыхании, не сбавляя темпа, не тратя понапрасну драгоценные лошадиные силы.
Олег Сигов мечтательно смотрел на пролетающую за бортом таёжную красоту – кедры, косогоры, сопки – и думал лишь о том, сколько зверья мотается по здешним глухим местам. Рай для охотника.
– Это всё неправда.
Сигов вздрогнул. Бледный, осунувшийся, молчащий всю дорогу Лёха неожиданно заговорил.
– Ты, о чём братуха? – с опаской спросил Олег. – Чё «неправда»?
– Книгу читал. Давно. – Лёха кидал скупые фразы, отвернувшись к окну. – Ну, тогда ещё. Нас приучили видеть. Видеть и называть. Мы строим картину мира по шаблонам. По готовым шаблонам.
– Лёха… бля, ты…
– Значит, выходит, мы не знаем, что мы видим! – монотонно бубнил Лёха. - Не знаем! С чего ты взял, что там лес? Может, это совсем нечто другое. С чего ты взял, что снег – это снег? И откуда мне знать, что ты – это ты?
– Алексей, я прекрасно понимаю, каково тебе сейчас, но будь другом, не грузи. Слышишь? И так хреново. – Сигов развинтил фляжку. – На. Пей.
Лёха отрицательно мотнул головой, но до конца пути не обронил ни звука.
***
Изящные глазницы существа с фонетическим именем Ольга разомкнулись, всё тело потянулось в струнку, надхрустывая каждой костью. Возвращение в эту несравненную реальность вышло на диво спокойным, необременительным и лёгким, как дыхание подмосковного мотылька. На гладком, словно поверхность тихого лесного озера, личике девы, однако, на долю наносекунды промелькнула тень, какая случается, когда, например, вспоминаешь о завтрашнем визите к лечильщику зубов. Оля мотнула копной ржавых кудряшек, и всё дурное и нехорошее исчезло по ту сторону барьера сновидений. Видимый спектр солнечного излучения игриво бился сквозь еловые лапы за открытым окном. Нежный прохладный ветерок сонливо тревожил полупрозрачную занавеску, и пахло чем-то свежим, чем-то неуловимо приятным и давно забытым. Должно быть, полуночным дождем.
Сладко-пресладко зевнув, молодая выпрыгнула с постели, потрепала за ушком дремавшую кошку, и смешно напевая модный мотивчик, понеслась в душ. Ведь должны подъехать Олег и Алексей, а от нее несет, как от мёртвого бомжа. А это не «комильфо» для молодой девушки. Ах-ах… разве зря она привезла в это загородное бунгало, – ключи от которого мило одолжил один ОЧЕНЬ хороший друг, – пять сортов мыла, румяна, крема, маски, лосьоны, лаки для ногтей, тени и пудры, спонжик и зеркало… Впрочем, зеркал в этой ванной было достаточно, и Оля вовсю любовалась своей красивой точеной фигуркой, обтянутой неплохой кожей.
Она вдоволь побарахталась в ультрасовременной душевой кабинке. Тугие игривые струи прозрачными пальцами ласкали её спортивное упругое тело. Накинув халат и намотав на голову пушистое полотенце, Ольга прошла на кухню, включила энергичное латино, в пять минут приготовила ароматную яичницу с помидорами, нацедила полстаканчика ледяного мартини и, усевшись с ногами на диван, принялась завтракать, попутно листая легкомысленный роман одной знакомой писательницы.
Оля попыталась вспомнить, что же ей снилось перед пробуждением. Что за мрачные тени? Но потом махнула рукой и рассмеялась дурацким страхам. Не забивать же себе голову ничтожной ерундой! Ну, все, хватит! Недоев глазунью, наша беззаботная героиня покидала тарелки в посудомоечную машину. Надежный агрегат принялся за работу, а Ольга поднялась наверх и начала наводить красоту на свое и без того прекрасное лицо.
Звуковые колебания приближающегося транспорта, оснащенного двигателем внутреннего сгорания, девушка уловила, заканчивая накрывать стол к приезду друзей. Как же здорово, она успела приготовить рагу и фруктовые салаты! Наверно, Олег и Алексей будут рады. До города не одна сотня километров – друзья, несомненно, голодны. Оля покрылась румянцем, предвкушая радости милого вечера.