Так они с Механизмом остались одни, а потом над оплавленными руинами закружился серый мерзкий снег. Город умер и больше не улыбался солнцу.
И Василий ушёл, но это уже другая история… Я обязательно продолжу её.
ДНК
В пляшущем свете свечи казалось, будто деревянные фигурки живые. Трогать их не хотелось.
– Ну, когда уже будет новый год, Максим? – Оля спросила это в двадцать пятый раз.
– Сегодня, наверно, – мальчишка задумчиво почесал кончик носа. – Вернётся папа, и будет новый год.
– А когда он придёт? – не отставала Оля от брата.
– Да скоро, скоро! Ходи, давай… да не сюда! Я так слона твоего срублю!
– Ну, руби…
– Точно?
– Ага. Подумаешь, слон! – девочка, подперев ладошками лицо, равнодушно смотрела на шахматную доску.
– Неа, не буду рубить, – улыбнулся Максим, двинув вперёд крайнюю пешку, – живи пока… слон.
– А тебе папа что подарит?
– Не папа, а Дед Мороз.
– А папа его прямо сюда пустит? – Олечка даже замерла, забыв, куда хотела поставить ферзя. – Чужих же нельзя пускать. А Дед Мороз – чужой.
– Опять ты глупости говоришь! Какой же он чужой, Дед Мороз? Он хороший. И добрый. Только у него очень много дел, чтобы сюда заходить. Он снаружи папу встретит и отдаст ему наши подарки.
– А откуда Дед Мороз знает, что нам надо? Вдруг подарит какую-нибудь ерунду? Свитер там… или кирпич.
– Ну, ты скажешь тоже! Кирпич! – развеселился Макс. – Папа скажет, что нам надо, а Дед Мороз уж наколдует! Он же добрый. Не болтай, ходи!
Оля поставила, наконец, ферзя на другой край доски.
– Шах тебе.
– Ой. – Брат увёл короля на безопасное поле рядом с конём. – Соображаешь ведь.
Девочка показала язык и сказала:
– А мне Дед Мороз подарит книжку со сказками и эти… как его… аберкосы, вот!
– Абрикосы, – поправил Максим. – Не-а, не бывает абрикосов. Их даже Дед Мороз не наколдует.
– Бывают! Я в книжке видела!
– Так то в книжке, –засмеялся Макс. – Большая уже, семь лет, а в сказки веришь. Как дурочка.
– Я не дурочка! – возмутилась Оля. – Папа сам сказал, что принесёт. Специальные абер… абрикосы-в-железной-банке!
– Ну, раз сказал, то, наверно, можно такое наколдовать… Всё равно дурацкий подарок какой-то…
– А тебе что подарят?
– Не скажу, – буркнул мальчик.
– Ну, скажи! Я же тебе сказала!
– Ага, щас!
– Я тогда играть не буду!
– Ладно, ты чего! Я себе железную дорогу заказал с паровозом. На батарейках.
– Вот у тебя точно подарок дурацкий!
– Почему? – обиделся Максим.
– А батарейки сядут, и будешь, как дурак сидеть, хи-хи…
– Много ты понимаешь! – Он всё же срубил слона. – Там и без батареек, наверно, играть можно!
– Аааай-ааай! – Оля с ногами вскочила на стул.
– Ты чего? – испугался брат.
– Там Кака! Кака! – завизжала сестра.
– Где???
– Вон! У шкафа! По ковру ползёт!!!
Теперь увидел и Максим. Небольшая, узкая, с карандаш, кака внаглую ползла по комнате. Без страха. Изучала тонкими жгутиками непривычный для неё ворс ковра. Людей должно быть не видела раньше.
– Тише, не ори! – он схватил со стола отцовскую монтажку и сполз со стула.
Похожее на многоножку создание угрожающе приподнялось над полом. Защелкали маленькие жвала. Но тонкое шипение оборвалось влажным шлепком.
–Всё? – Оля не спешила слезать со стула.
– Ага. – Монтажкой отворив печную заслонку, парень бросил в угли останки твари. Вряд ли она была съедобна.
– Я боюсь… – захныкала девочка. – Откудова она вылезла? Ну, где папа… когда он придет?
– Не знаю, – сразу на все ответил брат. – Надо пойти и все проверить. Весь подвал. Вдруг, здесь гнездо у них?
– Не пойду! Мне страшно!
– Ну и сиди одна тут! А я пойду!
– Нет! Я… с тобой.
– На тогда… держи! – Максимка влез на стул, с него на печку, откуда на цыпочках дотянулся до висевшего в тепле отцовского фонаря. – Будешь светить.