ххх
Праздником и не пахло.
Сказать по правде, Артём не мог сказать с уверенностью, который сейчас месяц. Всего два дня как приморозило и повалил снег, поэтому логика подсказывала, что на дворе ноябрь. Ну, или самое начало декабря. И в то же время невидимый внутренний счетчик утверждал – уже давно январь, а возможно, и самый что ни на есть февраль.
С климатом ведь просто беда…
До работы с утра Артём часто ездил на древнем немецком «MANе». В нём работали печки, можно было посидеть на удобных сидениях и подремать под ненавязчивую музыку. Возвращался обычно на другом – на холодном скрипучем «Икарусе». Мог ли он знать тогда, что этот неудобный сарай на колёсах будет служить естественным укрытием в каждой вылазке за пропитанием? Стоя поперек улицы с выгоревшими внутренностями, «Икарус» исполнял роль условной баррикады. Его кабина и задняя часть были изуродованы, будто раздавлены гигантскими лапами. Впрочем, возможно, что так оно и было.
Артём любил прятаться под его ржавым брюхом.
Чтобы пробраться к центру города с его складами и магазинами, нужно преодолеть эту неширокую улочку, потом нырнуть в руины автомобильного центра. Там удобно, вдоль стеночки… и машины навалены… коридор такой.
Никто на спину не прыгнет. А дальше поспокойней.
Трамвайное депо, выжженный частный сектор и сразу за ним будто почерневшие корявые зубья, спальный район, девятиэтажки.
Он лежал уже битый час.
Как назло по улице не пробегала ни одна тварь. Дело в том, что толстый синий язык, который имел обыкновение выныривать из того узкого проулка между трехэтажками с потрескавшимися фасадами, хватал все подряд, что двигалось по улице, и бывало спокойно шарил в окнах через дорогу. Урвав добычу, на несколько часов исчезал, переваривая жертву.
Можно было спокойно идти.
Артём не знал, что за мерзость сидит в переулке, он ни разу не заглядывал туда, когда пробегал мимо, всерьёз опасаясь за остатки своего рассудка. У Артёма не было гранат и даже если бы были, он бы не решился избавиться от такого соседа. Дело в том, что «язык» здорово сокращал численность фауны в их районе до приемлемого уровня. Что, в свою очередь, давало возможность людям из подвала дома номер 41 вести умеренную жизнедеятельность в ареале своего обитания.
Эх, если бы не пустая кладовка, он бы дождался настоящих морозов. Твари не любят холод, и на улице почти не страшно. Дома осталось с четверть мешка пшёнки, немного сухарей и банок двадцать кофе. Но куда его, этот кофе? Вспомнилось старое выражение: «Хоть жопой ешь». Он усмехнулся, ему доводилось встречать таких существ.
В этот раз он решил добраться до гипермаркета. Это далеко, километров пять. И вряд ли там сталась неиспорченная еда… хотя… Артём надеялся отыскать консервы.
И там есть большой отдел игрушек. Должен ведь быть у детей когда-нибудь праздник.
За все эти годы они ни разу не отметили новый год. Дети уже и забыли, что это такое. Впрочем, нет, Максимка-то не забыл, вон сразу про Деда Мороза вспомнил… а Олька его расспрашивала весь день с горящими глазами, что за дед и с какой стати мороз…
Артём улыбнулся.
Он уже отчаялся и собрался идти длинным путём, через заводы, когда на другом конце улицы из-за развалин выбралась, шумно дыша, мощная многолапая бестия. Повертев крупной узловатой башкой, двумя правыми лапами она задумчиво ковырнула стену 12-го дома, отчего крупные куски штукатурки и кирпича брызнули в стороны.
Артём с тревогой наблюдал за действиями образины. Только бы пошла к переулку…
Тварь, оставив в покое стену, с немыслимой для такой махины грацией, как собака, встала на задние лапы, заглянула в окна третьего этажа и принялась своим длинным хоботом орудовать в квартире. Ветер доносил бряцанье кастрюль и треск ломаемой мебели.
Пора вроде…
Артём шустро вылез из-под автобуса. Посвистел.
Чудовище дёрнуло башкой и в ту же секунду, оттолкнувшись всеми лапами от стены, бросилось в атаку. Большая, а быстрая, мелькнуло в голове. Новая формация что ли? Уперев копьё в специальную ямку, он нервно ждал. Сейчас… «язык» не должен спать… а вдруг? Сломает пику… у как бежит… главное в пасть попасть… мяса тонны две… хобот детишкам… во радости будет… нет, всё равно за подарками идти… жаль тушу, растащат за полчаса…
Язык тугой плетью вырвался из-за угла. Сбил, скрутил тупую тварь. Треснули кости. Жалобное «ы-ы-ы-ы» прервалось ударом об ледяную землю. И вот уже улица пуста. На всё ушло полсекунды.