Мы сидели молча, закурили еще. На сей раз трава пошла нормально. Словно обычные сигареты. У меня была тьма вопросов, только, видно, не стоило их задавать.
— Сашка, неужели так может думать тот, кто делает операцию?
— Так думают у нас все, Максик, все! Это кардиологам хорошо. Они не видят, как потом видит пациент у которого сердце забрали. А я вижу! У меня из одного больного, получаются два. А ты знаешь каково тому, кто получит эту почку. Не сейчас, не сразу, а через пару лет?
Когда, бля, совесть просыпается. А она просыпается! Еще как!
— Ладно, успокойся. Сам знаешь, свои мозги да в чужую голову не пересадишь.
— И правильно! Потому что мозги просто невозможно трансплантировать! Кстати, а вот за это надо выпить стоя!
Мы встали. Стукнулись рюмками и выпили.
После чего Санька поставил свою, и уже заметно покачивающимся шагом пошел в сортир. И вот вы мне не поверите. Я автоматически, словно какая-то неведомая сила двигала моей рукой, набрал номер Андрея. Мне лично было в тот момент пофигу который час и что он делает, но я позвонил сказать, что домой я все же не приду. Звонок оборвал я сразу, как будто боялся, что меня начнут отчитывать как я своих питомцев, нагадивших на коврик в ванной. Хотя, возможно, и побоялся, что меня замучает совесть. Да ну к черту. Зато вернулся Санька с новой идеей.
— Знаешь, Макс, а давай попробуем?
— Что?
— Это!.. — поднял меня за грудки, сгреб в объятия, а он, поверьте, даже по моим меркам немаленький. — Давай попробуем!
Я вечно говорю не то, и, как обычно, ляпнул:
— Трансплантацию?
А он прижал меня сильнее и поцеловал. Еще в институте от его поцелуев девки тащились. Теперь я понял почему. Потому как мне захотелось сейчас его обнять. Ответить на его влажную, отнюдь не слюнявую ласку.
Вот как мы в постели оказались, не помню. Помню, что раздевали друг друга. Не знаю как он, но я так мало кого из дам своих раздевал. Помню еще поцелуй, как его хозяйская рука уролога пошла ласкать мой член.
И все. Больше ничего не помню. Факт тот, что на утро я проснулся голяком, замерзший и с засохшими пятнами почти по всему телу. Нет, не по всему. Рожа была чистая. Что вы думаете, я проверил сразу? Правильно! Туда никто не лазил… кажись… Кто этих урологов знает.
Думаете, я был в шоке и орал как бешеный — нихрена. Саша — друг и мы с ним столько раз спали вместе (хоть и не так откровенно вместе), что во мне ничего такого ужасающего это не вызвало.
А может и вызвало, если бы не колющая на части головная боль. Встал, пошел в сортир и на кухню. Коньяк-то мы весь выпили, но на утро осталось пиво. Непорядок. Достал баклажку из холодильника и присосался. Хорошо, ох как хорошо.
Алкоголь ударил по шарам повторно. Меня повело. В итоге я еще Сашке должен новый сервиз, в общей сложности. Грохоту было много.
Сашка выполз на шум. Не знаю, что там ему снилось, но «утренний привет» был весьма заметен.
— Ты че? — спросил он из сортира.
— Скандалю, горшки бью. Сейчас заяву на тебя вкатаю, за изнасилование.
— Совсем тронулся? Мы ж только отдрочили… кажется.
Я засмеялся. Люблю я этого человека. Как друга люблю. Мы не будем любовниками никогда, но мы никогда и не расстанемся. Потому что такие друзья раз и до конца жизни.
Спустя час, около полудня, когда привели себя в божеский вид, оделись, а Санек еще и запихнул постельное в стирку, мы снова сели за стол. Чинно так. По кофейку на минералке, заедая сычужным сыром.
И я не выдержал. Рассказал ему все о своем новом питомце. Все, все рассказал. И про Жанну, и про поцелуй, и про то, что возбудился, и что в глаза ему сейчас смотреть не могу.
Даже ту фразу: «я люблю тебя». И то, что Андрей признался, что не против. Меня как прорвало.
Сашка молчал.
— Дурак ты, Макс. Какого хера сразу не сказал? Я б тебя сразу домой отправил. Ты вот мне тут жалуешься, а сам, пиздюк, как только я с кухни вышел, ему звонил, предупредил, чтобы не волновался. Что ты у меня спрашиваешь-то? Умей жить, как живется. Помнишь?
Это твои слова.
Я обалдел. Словно моего старинного друга подменили. Даже не знаю, кто сейчас передо мной.
— Санька?.. — было начал я.
— Что? Такая природа, Макс, такая вот она шутница. Найдешь мне такого детдомовца, так я тебе только спасибо скажу. А то страсть как хочется мне собаку, а завести не могу, приглядывать за ней некому.