– Расслабься, ничего страшного. Ну упала, меня немного задавили, ерунда. Пара царапин и синяков.
– Немного задавили? Ты имеешь в виду, затоптали? Выглядишь ужасно. Ты уверена, что в порядке?
Я киваю, радуясь про себя. Ник такой доверчивый.
– Ладно. – Он смотрит на заднее сиденье и хмурит брови. – Дети. Что будем делать?
– Если оставим их спать, просидим в машине до девяти вечера, а потом они будут скакать до полуночи.
– А если разбудим, они устроят нам кошмар прямо сейчас.
Я молчу. Я бы предпочла кошмар сейчас, а не с девяти до полуночи, но хотя бы раз не хочу принимать решение. Одно из главных отличий между мной и Ником состоит в том, что он на все готов, лишь бы оттянуть неприятности, в то время как я предпочитаю с ними справляться. Как не устает повторять Ник, это означает, что я ищу проблемы на свою голову, тогда как он ловко избегает их.
– Мы могли бы заказать еду, откупорить бутылку вина и устроить пикник в машине… Вечер такой теплый.
– Ты мог бы, – поправляю я. – Извини, но твоя жена слишком стара и слишком сильно устала, чтобы жевать пиццу в машине, когда под боком нормальная кухня. Кстати, почему только одну бутылку?
Ник ухмыляется:
– Могу принести две, если это решит дело.
Я качаю головой, сознавая, что единственный унылый взрослый человек, основная задача которого – портить всем удовольствие, тут я.
– Мне их разбудить? – вздыхает Ник.
Открыв дверцу машины, я кое-как выползаю наружу.
– Господи! – вскрикивает Ник, увидев мои колени.
Я хихикаю. Не знаю почему, но из-за его бурной реакции мне становится лучше.
– Каким образом такой паникер, как ты, умудрился получить работу в больнице?
Ник работает рентгенологом. Наверное, его бы уже уволили, если бы он имел привычку пугать раковых больных криками «Господи, отродясь не видел такой ужасной опухоли».
Открываю багажник и начинаю собирать детское барахло, пока Ник осторожно тормошит Зои, нежно уговаривая ее проснуться. Я пессимист, поэтому прикидываю, что у меня есть примерно двадцать секунд, чтобы добраться до двери и покинуть зону поражения, прежде чем дети сдетонируют. Нагруженная багажом, несусь к укрытию, в кильватере полощутся детские одеяла, врываюсь в дом и, сцепив зубы в ожидании боли, которая наверняка заявит о себе, когда придется согнуть разбитые колени, начинаю подниматься по лестнице.
Дом номер 12-А по Монк-Барн-авеню обладает одной необычной особенностью: он почти целиком состоит из лестниц. О, тут есть кусочек холла, пара ярдов лестничной площадки, а если вам действительно повезет, можете споткнуться о комнату, но, по большому счету, мы купили кучу лестниц в приличном месте. Вообще-то это самое приличное место в округе, и проживание здесь гарантирует, что Зои и Джейк отправятся в начальную школу Монк-Барн.
Я жалею, что из-за школы нам пришлось сюда переехать, так что, надеюсь, школа действительно хорошая. В прошлом году ее показывали по телевизору, в программе про государственные начальные школы (кроме Монк-Барн, еще одна в Гилфорде и одна в Эксетере), сравнимые по качеству образования с частными. Я предпочла бы заплатить за частную школу и остаться в нашем старом доме, но Ник учился в жутко дорогой частной школе, и годы, проведенные там, вспоминает с ужасом, так что частные школы мы отвергли с самого начала.
Из окна нашей ванной открывается вид на игровую площадку этой школы. Впервые увидев ее, я была разочарована, поскольку выглядело все вполне обычно. Неужели мы покинули уютное насиженное место ради вот этой бетонной скукоты? Я-то рассчитывала, что как минимум в этом бетоне будут вырезаны ученые тексты на латыни.
Ежась от боли, преодолеваю первый лестничный пролет и ковыляю мимо нижнего туалета, спальни, которую делят Зои и Джейк, и ванной. Самое интересное в нашей квартире – квадратная выгородка, скрывающая еще одну лестницу, которая ведет в квартиры 12-В и 12-С. Ужасно раздражает, что посреди моего дома стоит огромная коробка, а в ней – чужая лестница, мало того, что сжирающая половину пространства, так еще из-за нее приходится то и дело поворачивать за угол. Когда мы только переехали, я подскакивала всякий раз, когда за стенкой раздавался топот буйволиного стада. Вскоре я поняла, что это всего лишь соседи возвращаются домой.
Хромая мимо кухни, слышу крики с улицы. Дети проснулись. Бедный Ник, ему и в голову не придет, что я попросту сбежала от бедлама, который сейчас накроет его с головой. Поворачиваю за угол. Наша спальня слева. Она настолько крошечная, что если вздумаешь, стоя в дверях, упасть, то приземлишься на кровать. Эта идея мне нравится, но я продолжаю идти, снова поворачиваю за угол и оказываюсь в гостиной; это единственная комната, из которой видно улицу, а я хочу проверить, как Ник держится против объединенных сил Зои и Джейка.