– Папа говорит, что я и так самая красивая.
– Красоте пределов нет. – Лиля смешно надула щеки и огладила себя по бокам. – Видишь, как меня много? И это все – чистая красота!
Миранда хихикнула:
– Ты смешная.
Вместо ответа Лиля слегка шлепнула малявку подушкой.
Умывание прошло весело. Вот полы немного залили, ну да черт с ними. Уберут.
Одевание – тоже. Но Лиля еще раз уверилась, что малышке нужны новые вещи. То, что было, рассчитывалось на парадное гуляние по паркету. И дома. Богатое, дорогое, расшитое золотом и уляпанное украшениями. Нам бы чего попроще, для деревни…
– Ты верхом ездить умеешь?
– С папой.
– А со мной рискнешь?
– А ты умеешь?
– Главное, что лошадь умеет.
Приручение ребенка шло полным ходом. Миранда просто очаровалась своей мачехой. Лиля не ругалась, не кричала, и с ней было интересно. Это было самым главным.
В деревню Лиля решила пока не ездить. Кузнец подождет. Потом. Вот прибудут вирмане…
А колокольчики можно и своему кузнецу заказать.
Пока Миранда ела, Лиля решила побеседовать с Ширви Линдтом. И первым делом попросила письмо от супруга.
Осмотрела печать на толстом конверте. И кивнула.
Герб Иртона она уже знала. Белый лебедь на зеленом фоне держит в клюве зеленую ветвь. Красиво. Потому и цвета такие.
Надо бы отбелить пряжу и связать себе махровую кофточку. Пушистенькую такую… Она сможет. Хотя… это Але было к лицу. А Лиле лучше что-то гладкое и без пушистиков. Габариты не те.
Линдт вышел, оставляя графиню наедине со словами законного благоверного.
Лиля сломала печать и начала читать письмо.
М-да.
Оно и к лучшему, что читать получалось только по складам. А то порвала бы мерзкую писульку к чертовой матери!
«Жена! – писал его утонченное сиятельство.
Я приеду не раньше следующей весны. Или лета. Надеюсь, с ребенком все благополучно и ты исполняешь свой долг по его вынашиванию. Постарайся доносить его до срока. Докторус Крейби поможет тебе. Я написал Эдору, он сделает все для твоего удобства. Направляю в Иртон свою дочурку Миранду Кэтрин. Полагаю, вам интереснее будет зимовать вместе. Позаботься о ней как следует, приеду – строго спрошу. Ширви Линдт – мое доверенное лицо. Можешь попросить у него все необходимое для тебя и ребенка.
Джерисон, граф Иртон».
Вот так.
Лиля положила листок на стол. Придавила края руками.
Спокойствие, девочка, только спокойствие.
Даже утонченный поэт Пушкин писал Наташе Гончаровой в деревню: «Что, женка, ты опять брюхата?» Или как-то так. Ей подруга-филолог рассказала. После этого Аля бросила читать Пушкина раз и навсегда. Нехороший человек! Какой-то швабре: «Я помню чудное мгновенье…». А родной жене? Которая за тебя, обезьяна африканского, замуж вышла? Ведет хозяйство, рожает детей…
И Джес Иртон не лучше.
«Янки при дворе короля Артура» все читали?
У приличного рыцаря была жена – одна штука, дама сердца – одна штука. И куча баб по тавернам. Где множество стремится к бесконечности. Или как-то так. Алгебру Лиля помнила плохо. Не больше, чем нужно, чтобы рассчитать нужную дозу для инъекции.
Да не в алгебре дело. А в том, что мужу на нее плевать.
И пусть!
Мы переживем.
Но учти, Джерисон, граф Иртон, если ты не уделяешь внимания жене, не удивляйся, когда на организме начнут расти рога. Пока мне не до того. Но…
Интересно, сколько кальция в организме средневековых графьев?
Письмо было перечитано еще раз шесть. Из полезной информации ровно три слова – «я написал Эдору».
Ага. Письмо надо забрать. И прочитать руководящие указания. Да и отписаться тоже.
Остальное – фигня. Козе понятно, на жену плевать. Ребенка роди и хоть подохни. Сукин сын!
Лиля вдохнула, выдохнула и заставила себя успокоиться. Супружник далеко. До него пока не добраться. Хотя к счету прибавилась еще одна костяшка. Веская такая, как гирька… пудовая… чугунная… это потом. И мечты уронить ее мужу на ногу – тоже.
Вот что делать с доверенным?
Лиля почесала нос.
А что с ним делать? Вариантов два.
Или он становится ее человеком, или он становится пленником в Иртоне. А Лиля от его имени пишет мужу докладные записки. Потому что на кой хвост ей такое счастье.
Лиля представила себе это в красках:
«Ваше сиятельство, ваша жена потеряла ребенка, зато приобрела громадное шило в заднице. Простите, неумеренную двигательную активность. Она носится по всему Иртону, переписывается с купцами, наняла на службу вирман, и вообще тут происходит чего-то странное…»