Домработницу мистер Джи выбирал, судя по всему, с пристрастием, ибо ею оказалась вовсе не почтенная пожилая матрона, а очень даже привлекательная молодая женщина, любившая носить короткие юбки и весело мурлыкать под нос песенки про любимого, которого она — во всяком случае этот вывод напрашивался из песенок — мечтала найти. Мисси, так звали домработницу, приходила по четыре раза в день. Все четыре раза она выгуливала собаку и один раз прибирала в доме.
Не говоря о том, что ее утренние приходы заставляли Мышку подниматься раньше обычного, — мистер Джи в это время спокойно почивал в своей теплой постельке! — манера Мисси собирать все свитера и сигареты в одну кучу доводила Мышку до бешенства. Привычный упорядоченный беспорядок, изредка нарушаемый вмешательством мистера Джи, в одночасье превратился в упорядоченный хаос, от которого Мышка спасалась лишь бегством в свою комнату, куда Мисси категорически запрещено было совать нос.
Мышка попыталась было настоять на том, чтобы мистер Джи решал свои проблемы другими способами, но у того был лишь один ответ на все ее вопросы: «Если вам что–то не нравится, госпожа Мышка, вы можете съехать». В какой–то момент «госпожа Мышка» всерьез задумалась над этой мыслью, но что–то ее остановило. Не то упрямство, которым ее так часто попрекал мистер Джи, не то чаепития в беседке, от которых так не хотелось отказываться, не то атмосфера дома, к которому она успела всерьез привязаться, не то еще что–то и вовсе непостижимое помешали ей принять окончательное решение.
Гарри, о котором Мышка вспоминала с большой симпатией, но не так часто, как хотелось бы Вики, каким–то — впрочем, Мышка прекрасно понимала, каким именно, — образом нашел ее телефон и позвонил ей с предложением встретиться. Мышка подумала было отказаться, но, к своему удивлению, согласилась. Ей почему–то вспомнились слова мистера Джи о ее отшельничестве, и она почувствовала жгучее желание их опровергнуть.
Обрадованный Гарри поначалу предложил заехать за ней, но Мышка отказалась, решив, что ей пойдет на пользу, если она прогуляется и своим ходом доберется до города. Они условились встретиться на выходе из университета, где он преподавал, и Мышка, с тоской оглядывая свой оскудевший за последние два года гардероб, размышляла о том, в чем именно ей пойти на свое первое за эти два года свидание.
Размышляла она не слишком долго, и из шкафа была извлечена вешалка с единственным платьем — и то, по меркам Вики, слишком уж закрытым. Закрытость его, правда, заключалась в том, что подол прикрывал колени, а декольте было благоразумно спрятано за вставкой из черных кружев. Мышка купила платье только из–за цвета — сочетание фиолетового и черного приятно радовало ее глаз, но Вики находила его несколько мрачноватым и величала почему–то готическим.
К платью Мышка надела длинные сапоги без каблука и глубоко вздохнула, вспомнив свою большую Сумку, в которую при желании можно было уместить не только ноутбук, но еще и книгу. Вместо сумки пришлось взять пакет, и Мышка, оглядев себя с ног до головы, пришла к выводу, что в городе придется все–таки наведаться в магазинчик и купить сумку.
Мистер Джи еще спал, когда Мышка вышла из дома, испытывая некоторое злорадство при мысли о том, в какой ярости будет пребывать песнелюбивая домработница Мисси, когда полчаса простоит под хозяйской дверью.
Жаль было только Мики, поэтому Мышка выпустила щенка в сад, чтобы он не очень скучал и томился в одиночестве. Мики благодарно вильнул хвостом и даже ткнулся влажным носом в ее руку, отчего в Мышке, наверное, впервые проснулись к этому существу тепло и нежность.
Выбор сумки конечно же затянулся, поэтому очень скоро Мышка поняла, что опаздывает на встречу с Гарри. Добравшись до университета, она взглянула на часы и с облегчением убедилась, что опоздала всего–навсего на десять минут.
Гарри тоже опоздал — через несколько минут Мышка различила его профиль в толпе выходящих из университета студентов и преподавателей. Рядом с ним она заметила какую–то высокую ладно скроенную женщину, но та быстро сбежала по ступенькам и растворилась в толпе.
Мышка помахала рукой Гарри. Он помахал ей в ответ. Кажется, это было в ее жизни, и даже не раз. Вот только сердце почему–то уже надрывно не дребезжало в груди.
Дэниел открыл глаза и с величайшим трудом заставил себя подняться с кровати. Вроде бы не пил, а голова раскалывается так, словно выпил не меньше двух, а то и трех бутылок вина. В доме было тихо. Впрочем, госпожа Мышка иной раз вела себя действительно по–мышиному: запиралась в своей маленькой норке и не издавала ни звука.