– Если захочешь почитать «Крохотного принца» или «Борис и мармеладная фабрика». Или еще какую-нибудь книжку – обращайся. Выручу, – с улыбкой на лице сказала Настя.
– Я с радостью. Не боишься давать мне такие книги?
– Нет. Тебе можно доверять.
– А если твой папа узнает?
– Он и так узнает.
– Думаешь, он разрешит…
– Он не будет против. Я знаю.
– Не боится хранить запрещенные книги? Я вот был у Степки…
– Он хорошо их прячет.
– А как ему спится по ночам?
– В каком смысле?
– Ну, столько книг… это же с ума сойдешь, зная, что ты преступник…
– Он не преступник!
– Прости, я не так сказал. И…
– Ничего. Я поняла. – Она снова просияла в улыбке, и я успокоился. – Он считает, что хранить дома подлинные шедевры мировой литературы – никакое не преступление и никогда таковым не будет.
– Но все, ну люди и партия, говорят об обратном.
– Отец считает, что партия и люди, слушающие партию, ошибаются.
Я не успел ответить, так как в домик ворвался взволнованный и ошарашенный Степан, который нас изрядно напугал; Настя вздрогнула от неожиданности.
– Не хотел вас отвлекать, но тут срочное дело, которое не терпит отлагательств.
– Какое? – спросил я.
– Можно тебя на секундочку?
– Ага. – Я обратился к Насте. – Я сейчас.
– Может, мне уйти?
– Нет, нет.
Мы спустились с дерева, и Степан протараторил мне на ухо, что знает, где обитает «Дитя тьмы».
– Что?!
– Что слышал!
– Ты серьезно?
– На полном серьезе, приятель.
– Вот черт…
– И я об этом же. Так ты идешь?
– Куда?
– Куда, куда! Смотреть, где он живет, пока он никуда не смылся!
– Я… не знаю,… а как же Настя?
– Скажи, чтобы домой шла!
– Мне надо проводить ее до дома.
– Ну, начинается, – фыркнул Степан, – потом скажешь, что тебе некогда со мной гулять.
– Ничего подобного, – возразил я.
Степан задумался, зачесал подбородок.
– Ей можно доверять? – вдруг спросил он.
– Думаю, да.
– Точно?
– Да. Она читала «Тайные миры».
– Ну, это меняет дело – пускай с нами идет!
– Уверен?
– Неа, не уверен. Как-то не хочется, если вся школа узнает о нашей тайне.
– Я не из болтливых, – сказала Настя, выглянув из домика. – Простите, ребята, я не хотела вас подслушивать. Но вы так громко спорили…
***
– Кстати, меня зовут Настя.
– Да, знаю-знаю. – Степан ухмыльнулся; мы как раз забрели в чащу леса, следуя за Степаном. – Саша мне все уши прожужжал про тебя.
– Правда?
– Правда. – Я стукнул Степку по плечи, по-мужски так, чтобы в следующий раз не говорил невесть чего. – Эй, ты че?
– Ничего, – злился я.
– Саша, ты покраснел? – Настя, глядя на мое смущение, захихикала, прикрыв рот рукой, и спросила у Степы. – А тебя зовут Степан?
– Угадала. Неужели он и про меня рассказывал?
– И словом не обмолвился.
Мы хором засмеялись, нарушив лесную тишину.
– Вот и познакомились, – заключил я и поинтересовался у Степана, сколько еще идти до предполагаемого места обитания «Дитя тьмы».
– Он спрятался, как следует. Помнишь заброшенный поселок, построенный возле закрытой лесопилки? – Я кивнул. – А помнишь дом, стоявший в отдаление от поселка, скрытый от посторонних взглядов? – Я снова кивнул. – Так вот, он там. Видел, как зашел в дом и закрыл за собой дверь. Он точно там живет.
– Как ты его поймал?
– Как это обычно бывает – случайно. Дома делать было нечего, и я решил прогуляться до нашего домика. Нет, я знал, что вы там будете о чем-то секретничать. А вы не целовались?
– Степка, ты нарываешься.
– Ничего я не нарываюсь, просто интересуюсь. – Он сделал губки бантиком и начал чмокать ими. – Настя, не целовались? Он ведь никогда не признается, тот еще молчун.
– До этого не дошло, ты помешал.
– Вот такой я обломщик. – Степан гоготнул и посмотрел на меня; я был суровым и сердитым: если бы не Настя я давно бы воспользовался кулаками и проучил бы его. – Сашка, не обижайся.
– Я не обижаюсь, я гневаюсь!
– Ну-ну, гневаться грешно. Лучше послушай, как я выследил «Дитя». – Степан сделал паузу. – Короче, подошел я к домику. Услышал ваши голоса и не стал вам мешать. Сам знаешь, Сашка, не имею такой привычки. Думал, думал, чем бы позаниматься – и надумал: побрел к заброшенной лесопилке. Пока шел, напевал себе под нос, посвистывал, словно соловей-разбойник. Ну, настроение было хорошее, чего бы и не посвистеть, и не попеть. Иду я, иду, значит, вышел на лесную дорогу, а тут – бац! – что-то рядом пробежало. Я раз глазами в сторону, а там наш дружок бежит. Я с дороги в лес; затаился в молоденьких елях, чтобы он меня не заметил. Он пробежал метров пятьдесят, остановился, огляделся по сторонам и зашагал в сторону лесопилки.