– Остается только ждать.
– Чего?
– Не чего, а кого, – исправил я Степку. – «Дитя тьмы» конечно же!
– Да, дела. – Мой друг не любил сдаваться, не по его части опускать руку в минуту трудностей, поэтому он соскочил с пола и принялся судорожно что-то искать.
– И что ты на этот раз придумал?
– Сейчас найду что-нибудь поострее да помассивнее – и проломлю эту зловредную крышку.
– Где бы найти такую чудесную штуковину?
– Ща найдем. – Мы обменялись взглядами. – Поможешь?
– Уже.
Поиски увенчались неудачей; в подполе, кроме старой одежды, картошки, морковки, деревянных поддонов, грязи, ничего не нашлось. Степан совсем опечалился; от надежды остались рожки да ножки.
– Уговорил, Сашка. Будем ждать «Дитя».
Так мы провели в заточении около двух часов; если честно, не самые радужные часы в моей жизни. Если поначалу, в первый час, мы развлекали себя разговорами, по большей части, пустяковыми и ничем не обязывающими, а так же различными играми на подобии «Городов». То потом, на второй час, стало как-то резко не по себе, неуютно, жутко оттого, что мы могли здесь застрять на более длительный срок, чем рассчитывали (а может, мы здесь застряли навсегда?); мы смокли, погрузившись в раздумья, смешанные с неспокойной дремой.
За пять минут до прихода «Дитя тьмы» Настя шепотом, чтобы не разбудить задремавшего Степана, сказала:
– В прошлый раз я толком не поблагодарила тебя за ролики. Спасибо, Саша. Они классные и удобные.
– Не за что.
– Тебе не страшно?
– Страшно, – признался я, почувствовав стыд за себя, за свою трусость; я мог обмануть Настю, изобразить героя, но здравая логика подсказывала мне, что лучше сказать правду, нежели ложь. Быть честным – вот чего я хотел и чего добивался. Зачем изменять своим приоритетам?
– И мне. Мне не хватает воздуха. И, кажется, что стены сужаются.
– Не, стены стоят на месте.
– Точно? – Я кивнул. – Не люблю замкнутое пространство, оно меня пугает. До дрожи.
– Если ты так боишься замкнутых пространств, зачем ты полезла с нами в подпол?
– Не хотела отставать от вас. Хотела быть равноправной участницей преступления. Да и вы просили, упрашивали меня.
– Это точно.
Настя задумалась и спросила:
– А ты чего-нибудь боишься?
Своего отца, чуть не сказал я, но вовремя прикусил язык.
– Я боюсь пауков, – сказал я первое, что пришло в голову.
– И все?
– Ну да…
– Ничего себе! Я боюсь почти всего!
– А чего еще?
– Я боюсь высоты, хотя раньше не боялся.
– А что случилось? – поинтересовался я.
– Однажды, когда я еще была маленькой, я чуть не выпала с балкона. Тянулась за веткой яблони, на которой созрели дикие яблоки едкого красного цвета – и раз! – я уже за бортом. В последнюю минуту успела зацепиться за перила и каким-то чудом оказаться снова на балконе. В безопасности. – Она поежилась от нахлынувших воспоминаний. – Сейчас на балкон или крышу дома не загонишь. Даже одно единственное напоминание о балконе сводит меня с ума, ноги сразу же подкашиваются, а живот сводит.
– Подожди-подожди. Как ты тогда забираешься на наш домик? Он же высоко!
– Боюсь, да лезу.
– Ну, даешь! – Восхитился ли я Настей? Всем сердцем! – А ты, молодец.
– Надо же как-то бороться со страхом. – Она улыбнулась мне сладкой и нежной улыбкой, от которой у меня закружилось голова; теперь и мне казалось, что стены сужались.
– Ради нас ты готова на все? – в шутку спросил я, чтобы отвлечься.
– А ты не задумывался, что, возможно, я ради тебя готова на все?
Ее вопрос сбил меня с толку, заставил смутиться и потерять дар речи. Неужели она тоже имела ко мне чувства? Ответ на этот вопрос остался открытым, дабы в это время мы услышали скрип половиц, а потом как открывается засов крышки подпола.
Мы ждали, что «Дитя» спуститься к нам в подпол и начнет разговор, но ничего такого не произошло; он открыл крышку и ушел.
– Что будем делать? – спросил у меня Степка. – Походу он не собирается с нами разбираться.
– Походу, – согласился я. – Надо выбираться отсюда, пока он дает такую возможность.
– Вдруг там очередная ловушка? – предположила Настя.
– Там, наверху, нас может поджидать все, что угодно. – От воспалившихся нервов, я стал щелкать пальцами. Отвратительная привычка, знаю, но она помогала мне успокоиться в таких вот ситуациях, когда паника и страх окутывают с ног до головы. – Все, что угодно. Но это не значит, что нам стоит сидеть здесь и ждать лучшего развития событий. Вы согласны?
– С тобой, товарищ, трудно не согласиться. – Степка хлопнул меня по плечу и попытался улыбнуться; улыбка получилась натянутой и вымученной. – Я полезу первым. И это не обсуждается! Если что, расскажите моим друзьям и родителям, что я был героем.