– И что, получилось?
– Нет, – ответил я, чувствуя, как горит мое лицо.
– Давай сначала. По порядку. Вы сконструировали крылья, чтобы полетать. Так?
– Ага.
– Потом повесили крылья на вашего нового дружка, о котором я почему-то все еще не в курсе.
– Мы с ним недавно познакомились.
– Слово «недавно» – мне ни о чем не говорит. Когда? Конкретней!
– Три недели назад.
– Откуда он?
– Он приехал в наш город два месяца назад.
– Откуда? – настаивал отец.
– Вроде бы из Старой Нивы.
– Вроде бы?
– Он говорил, да я забыл.
– И почему я тебе не верю? – задал чисто риторический вопрос отец и продолжил допрос с пристрастием, который, как мне казалось, я проходил с достоинством. – И где он сейчас живет?
Я сомневался: продолжать отстаивать свою легенду или придумать новую. Новую ложь. Для Светы одна ложь, для отца – другая. Я выбрал.
– На Москолской.
– Москолский район? – уточнил отец.
– Ага.
– Где конкретнее? Дом, улица, квартира?
– Я не знаю.
– И почему я не удивлен?
– Он не говорил нам, я не спрашивал. А почему ты им так заинтересовался? – осмелился спросить я.
– Здесь вопросы задаю я, а не ты! – прикрикнул он на меня; я вздрогнул и притупил взгляд на пол.
– Извини, папа.
– В первый и в последний раз. – Он сделал затяжку. – Ну и как зовут вашего знакомого? Или тоже не знаешь?
– Как же не знаю. Звать его Гриша.
– А фамилия?
– Некипелов.
– Григорий Некипелов, значит. Ладно, поехали дальше. И почему твой дружок, Гриша Некипелов, при виде невинной девчушки дал деру?
– Он был в смешной одежде, да еще лицо грязью измазал. Стыдно ему стало – он и убежал, пока Светка его не засмеяла.
– Допустим, ты говоришь правду. Допустим, я верю в такой расклад больше, чем Светкиным грезам. Но… тут очередная странность, сын. Когда ваш дружок поспешно начал удаляться, вы не дали Свете поговорить с ним. Почему?
– Нечего ей совать нос не в свои дела.
– В какие дела?
– Ну это… – Я прикусил нижнюю губу. – Это была наша компания, и она была лишней. Ее никто не звал.
– А ты знал, что некоторое время Света за вами следили?
– Следила?
– Не ожидал? Не ожидал, по глазам вижу. – Отец улыбнулся. Я тоже в душе улыбнулся.
– Зачем она следила за нами? – притворно возмутился я.
– По такой простой причине, как ревность. Видишь ли, сын, вы забрали у нее лучшую подругу, которая предпочла общество мальчишек, чем ее общество. И ты снова забылся. Тут я задаю вопросы.
– Прости.
– Она следила за вами не один день. И углядела нечто очень интересное: ваш дружок отчего-то не идет домой вместе с вами, а остается в лесу и уходит в заброшенный дом.
– Это ложь!
– И еще она сказала, что твой дружок, Степан, заверил ее, что ваш Гриша – бездомный сирота, сбежавший из детдома.
– Она врет!
– Зачем ей врать?
– Не знаю.
– И я не знаю. Ей незачем врать своему отцу.
– Но она врет!
– Настаиваешь на этом?
– Да, настаиваю. Он приходит и уходит вместе с нами. А тот дом, я имею в виду заброшенный, является нашим тайным штабом. Он нежилой.
– Ладно, Света врет, а ты говоришь правду. Допустим такой вариант. Может, она приняла желаемое за действительное. Забудь об этом. Двигаемся дальше. Отвечай: вы отправлялись путешествовать на плоту?
– Да.
– Вы уплыли в субботу, а вернулись воскресенье, поздним вечером.
– Да, папа.
– В тот день ты, якобы, ночевал у Степана.
– Я обманул тебя и маму.
– Обманул. – Отец покивал головой. – Это нехорошо. Это плохо и будь уверен, что я накажу тебя за этот проступок. Но позже. Сейчас меня волнует другое. Света сказала отцу, что ваш друг постоянно ходит чумазым. Словно специально.
– Он тот еще неряха, но не до такой же степени. Она снова все выдумала. Приукрасила.
– Не исключаю такой вариант. Вернемся назад. Ваш друг, который не живет в лесу, уходит, Света хочет с ним поговорить, а вы останавливаете ее и говорите, чтобы она не лезла к нему. Было такое?
– Было. Мы уже обсуждали это.
– Я знаю. А было такое, что ты, Саша, пригрозил ей.
– Нет. Я попросил, чтобы она держала язык за зубами.
– Зачем?
– Я не хотел, чтобы она трепалась о нашей банде всей школе.
– Она твою просьбу проигнорировала?
– Да.
– Поэтому твой дружок, Степан, применил силу?
– Он не бил ее.
– Но хотел. Так?
– Не было такого.
– Ладно, проехали. Не бил, так не бил. Повезло.
– На этом разговор окончен, отец?
– Нет. – Молчание. – Я хочу познакомиться с твоим другом. Можно для меня это устроить?
Я не знал, что сказать. Я первый раз засомневался, дал повод отцу усомниться в моих словах, лживых, но выдаваемых за истину.