– Какие-то проблемы?
– Нет.
– А что тянешь с ответом? Или твоему другу есть, что скрывать от меня?
– Просто я думаю, когда пригласить его в гости. – Что же я творю? Что делаю? И как из этого выкручиваться?
– Пускай приходит завтра, – предложил отец.
– У него не получится.
– А ты откуда знаешь?
– Он уедет на несколько дней к бабушке в деревню.
– Какое совпадение. – Отец ухмыльнулся. – К выходным он освободится?
– Думаю, да.
– Зови в воскресенье, днем. Устроишь? – Я был вынужден кивнуть. – Вот и здорово. Не подведешь.
– Нет.
– Надеюсь, что в воскресенье твой друг развеет миф, придуманный Светой.
– Она еще что-то… – Я вспомнил, что не имею право задавать вопросы и сразу же извинился.
– Спрашивай, спрашивай. Я разрешаю.
– Она еще что-то рассказала? То есть придумала?
– Было такое. Видишь ли, она уверенно отрапортовала отцу, что, скорее всего, за грязью скрывается от правосудия враг государства – армяхин.
– Что за бред!? – Я думал, не выдержу отцовского взгляда и провалюсь сквозь землю. – Она точно хочет насолить нам за то, что мы не дали сделать то, что она хотела.
– То есть заявляешь, что твой друг никакой не армяхин.
– Конечно, не армяхин. Он свой!
– Ладно. Свой – так свой. Проверим скоро. Теперь иди в комнату, ляг на кровать и сними штаны. Я схожу пока за ремнем. Буду отучать тебя обманывать своих стариков. Ты не против?
– Нет.
– Правильный ответ. За это я не буду бить со всей силы. Пожалею.
Высек он меня как следует, на совесть. Я потом несколько дней не мог сесть на пятую точку, которая была сплошь усеяна синяками.
***
Вырваться из родительского дома мне удалось лишь на следующее утро после разговора с отцом, больше похожего на самый настоящий допрос. Первым делом я поспешил к Степану.
Не успев переступить порог Степкиного дома, я выложил все, что у меня накопилось за последние двадцать четыре часа.
– Вот стерва! – выругался Степка и со всей силы ударил по боксерской груше, висевшей в его комнате, в которой никогда не сыщешь порядок: кровать расправлена, хотя уже было за полдень; стол завален всяким хламом наряду с новенькими учебниками и тетрадями; на полу валялись гантели, пара боксерских перчаток, одежда, игрушки и скрученные плакаты с героями Романдского кино, которые он собирался еще повесить в начале лета.
– Еще какая! – Я был возмущен не меньше Степки; она предала нас.
– Она пошла против нас. И что же делать?
– У меня был один надежный вариант, но отец…
– О чем ты? – не понимал Степан.
– Я думал пригласить какого-нибудь знакомого и выдать его за Гришу.
– Я сам об этом подумал. Хорошая идея.
– Отец позвонил Светиному отцу, пригласил его и ее на воскресный ужин, как раз в тот день, когда должен придти Гриша.
– Вот черт! Твоего отца не проведешь, он обо всем уже позаботился.
– По ходу дела он больше поверил словам Светки, чем моим, – сказал я. И добавил. – Он поверил, что у нас появился друг – армяхин. И что мы скрываем его от правосудия.
– Откуда тебе знать? Слова тупоголовой девчонки еще ничего не доказывают, поэтому он организовал этот званный воскресный ужин. Он хочет во всем разобраться, как следует, чтобы потом не было недоразумений.
– Возможно, ты прав, дружище, – признал я. – И единственная наша возможность избежать беды – это убедить Свету, чтобы она согласилась на наши условия игры.
– Дохлый номер! Она согласиться и тут же предаст!
– Надо попробовать.
– И что ты ей предложишь?
– Чтобы она признала не того Гришу. Понял?
– Это я понял. Я имел в виду другое: что ты ей предложишь, чтобы она молчала или врала? Что?
– С этим конечно проблема.
– То-то и оно!
– Но я знаю, как ее разрешить.
– И как?
– Ты не забыл, что Настя дружила со Светкой много-много лет. И я уверен, что Настя знает, как заставить Свету молчать.
– И почему я сам не додумался до этого? Будем копаться в ее грязном белье…
– Признаю, работенка мерзкая, но что поделать, когда друг в опасности.
– Гриша еще не знает?
– Первому тебе рассказал.
– Надо его предупредить, чтобы он был поосторожней. А то мало ли твой отец захочет посмотреть его жилище.
– Он все может. – Я натянул бейсболку. – Сначала к Гришке, а потом к Насте, так?
– В точку, сэр!
***
Пока шли к Грише мы то и дело оборачивались; следили, чтобы за нами не было хвоста. Его вроде бы не было, но мы все равно проявляли осторожность, подстраховывались. Сначала пришли в штаб – в домик на дерево – там уже сверху удостоверились, что нет никого, и пошли дальше. Выбирали тропы более тяжелые, по которым мы не ходили; как сказал Степан, это собьет их с пути. Что он подразумевал под словом «их», он мне так и не удосужился объяснить.