В углу стоял мешок. Коля подошел к нему, заглянул в него. В мешке картошка. Неужели она лежит здесь с тех пор? Коля засунул в мешок руку и вытащил картофелину. Картофелина была большая, крепкая, свежая. Нет, не пролежала она здесь так долго.
— Степа, — сказал Коля, — тут кто-то живет.
Степочка обрадовался картошке.
— Бери с печки чугунок и беги к реке за водой, — сказал он. — А я пока растоплю. Мы с тобой пообедаем.
— Но ведь это чужая картошка…
— Вот еще! Мы потерпели кораблекрушение. Нам можно.
Тут только Коля заметил, как ему хочется есть. Он схватил котелок, выбежал из домика и побежал к реке. До реки было близко — домик стоял на горушке, в самом южном конце острова, над водой. Коля зачерпнул воды. Когда он вернулся, в печи уже трещал огонь.
Степочка с гордостью вертел перед собой свою зажигалку.
— Вот что значит непромокаемая! — сказал он.
Степочкин нож погиб во время кораблекрушения, и чистить картошку было нечем. Решили варить ее в шелухе. Дрова разгорелись, и, несмотря на выбитые стекла, в комнате стало жарко. Ожидая, когда закипит в котелке вода, Коля и Степочка сели рядком на кровать. Степочку вдруг разморило от жары, от почти бессонной ночи. Он положил голову Коле на плечо и уснул.
У Коли тоже мало-помалу стали слипаться глаза, и он, вероятно, уснул бы, если бы не странный звук, который заставил его вздрогнуть и насторожиться.
Звук был тоненький, приглушенный, протяжный, похожий на плач. Будто плачет маленький ребенок — тихо-тихо, но где-то очень близко.
— Степа…
— Ты что? — Степочка недовольно открыл глаза.
— Слышишь? Кто-то плачет.
— Кому здесь плакать!
Но тут и он услышал.
Коля вскочил и подошел к окну. Звук, вместо того чтобы усилиться, стал слабее. Коля вернулся на середину комнаты. Здесь слышно было лучше. Коля отворил дверь и вышел в сени. Там ничего не было слышно.
Степочка уже стоял за печкой, в полутьме, перед маленькой закрытой дверцей, которую они вначале не заметили. Такие дверцы обычно ведут в чулан или в кладовушку.
— Она там, в чулане, — сказал он.
— Она? Кто она?
— Не знаю…
Едва они заговорили, как плач прекратился. Они молча ждали. Ни звука.
Степочка постучал в дверь кулаком.
— Эй, — крикнул он. — Чего ты плачешь?
Все смолкло. Потом раздался тоненький спокойный голос:
— Я не плачу. Я пою.
Глава пятая
Настя
1
Не плачет, а поет! Степочка дернул дверь. Но дверь не открылась.
— Выходи! — сказал Степочка.
— Не могу.
— Почему?
— Я не могу ходить.
— Не можешь ходить?
— Я заболела.
Заболела! Лежит больная, да еще на необитаемом острове!
— Ты одна? — спросил Коля.
— Одна.
— И никто в этом доме больше не бывает?
— Никто.
— Открой, — сказал Степочка.
— А кто вы?
— Мальчики, — сказал Коля.
— Мы потерпели кораблекрушение, — сказал Степочка.
— Хорошо, я сейчас открою.
Что-то зашуршало, двинулось за дверью, звякнул крючок. Степочка толкнул дверь.
Они очутились в маленьком темноватом чуланчике с крохотным квадратным оконцем. Когда-то в оконце было стекло, но теперь от него остались только два осколка по углам. Почти весь чуланчик занимал сундук, и на этом сундуке под одеялом лежала девочка.
Чуланчик был так узок, что она могла открыть и закрыть дверь не вставая.
У нее было маленькое личико, бледное до синевы. Черные ресницы, черные брови. Очень большими темными глазами она спокойно, без удивления осмотрела Степочку и Колю.
— Как ты сюда попала? — спросил Степочка.
Он все еще не мог привыкнуть, что остров оказался обитаемым.
— Я здесь живу, — сказала девочка.
— Всегда здесь живешь? — удивился Коля.
— Раньше — всегда.
— А теперь?
— Теперь я не знаю, где буду жить.
Она отвечала внятно, отчетливо, но как-то безучастно и, казалось, не совсем сознавала то, что происходит. Коля протянул руку и положил ей на лоб. Так делала мама, когда хотела узнать, не болен ли Коля. Лоб у девочки был очень горячий.
— Ты давно лежишь? — спросил он.
— Не знаю.
— Не знаешь?
— А сейчас утро или вечер? — спросила она.
— Утро, — ответил Коля.
— Была ночь, потом был день, потом опять ночь, потом опять день… Нет, не помню, у меня все в голове спуталось… Лежу с тех пор, как вернулась.
— Вернулась? Откуда ты вернулась?
— Из Германии.
— Ты была в Германии?