После долгих размышлений я сказал:
— Знаешь что, Саша? Давай идти врозь. Так будет лучше.
Огарков с неохотой принял мое предложение, он не переносил одиночества, но я ускорил шаги, и вскоре он уже плёлся далеко позади меня.
Так мы, видимо, прошли около пяти километров. На развилке шоссе мне встретились два офицера. Я у них узнал о местонахождении командного пункта полка Спиридонова, дождался Огаркова, и дальше мы уже пошли вместе. Дело близилось к вечеру, было уже сумеречно, и нам следовало торопиться.
Вскоре на повороте шоссе показался небольшой посёлок. В одном домике мерцал огонёк. Мы облегчённо вздохнули и закурили. Дальше пошли спокойнее, уже предвкушая сладость отдыха и пищи.
Но тут вдруг случилось неожиданное. На том берегу Шуи раздались орудийные выстрелы и впереди нас, метрах в трёхстах, на шоссе легли четыре снаряда.
Мы бросились на землю, угодив прямо в грязь.
— Весёлая встреча! — только успел сказать Огарков, как снова четыре снаряда разорвались на шоссе. Мы поднялись, бросились бежать вперёд, во-время достигнув воронок от первых снарядов.
Всё новые и новые снаряды ложились на шоссе. Разрывы были необыкновенной силы, и мы принялись гадать: какими же снарядами стреляет противник? На шестидюймовку было непохоже. Воронка, в которой мы лежали, была метров пять в диаметре. И это — на шоссейной дороге!
Мы ждали новых снарядов, но их больше не было. Тогда мы вылезли из воронки и направились на мерцающий огонёк в окне.
Мы вошли в небольшой домик, и первое, что бросилось нам в глаза, — это самовары. Их было штук десять или двенадцать, стояли они на полу и на столе.
— Что — не выставку ли самоваров здесь устраивают? — спросил Огарков.
Два молоденьких лейтенанта, находившиеся в комнате, искоса посмотрели в нашу сторону и, не обращая на нас никакого внимания, продолжали торопливо упаковывать вещи. На наши расспросы, где командир или комиссар, они ответили что-то невнятное, из чего мы заключили, что командный пункт полка переехал куда-то туда, правее дороги, вглубь леса, и что они сами ещё толком ничего не знают.
Мы сели на железную кровать и молча уставились на лампу. Лейтенанты взвалили мешки себе на плечи, — в это время где-то близко раздались новые разрывы снарядов, — и торопливо вышли, пробурчав: «Дьяволы, опять нас ищут!»
Мы всё продолжали сидеть в тёплой и уютной комнате, ещё не осознавая того глупого положения, в которое попали, и неотрывно смотрели на приветливый тихий огонёк в лампе, от которого так было хорошо.
Но вот Огарков встрепенулся, встал.
— Где же нам кухоньку найти?
— Надо поискать, — сказал я.
Огарков вышел на улицу, но поиски его оказались тщетными. Он вскоре же вернулся назад и в отчаянии завалился на кровать: вокруг ни единой души, безлюдный лес!
Надо было что-то сказать, чтобы успокоить друга, и я сказал обнадёживающе:
— Не отчаивайся, подождём, наверное, кто-нибудь да зайдёт сюда.
— А что, если никто не зайдет? На покинутый командный пункт незачем ходить.
И тут только до меня дошли слова лейтенантов: «Дьяволы, опять нас ищут!», и я понял, что сюда, возможно, никто и не зайдёт, обстрел этот ведётся именно из-за этого домика, где ещё не так давно находился командный пункт полка.
— Надо занавесить окно, — посоветовал я Огаркову.
— Стоит ли?.. Может быть, и на самом деле кто-нибудь забредёт на огонёк?..
— Ладно, пошли тогда на поиски! — сказал я, и мы вышли на улицу. Но была такая темень, такой ветер и так было холодно, что мы немедленно вернулись в домик, к нашей лампе.
Огарков потрогал самовары, стоявшие на столе, один из них оказался тёплым. Он посмотрел в печь — там тлели угольки и вкусно пахло, но пищи — никакой.
— Где же, чёрт бери, покушать-то наконец? — крикнул он в отчаянии.
И, словно ему в ответ, на землю обрушилось несколько снарядов.
В это время дверь распахнулась и в комнату ввалились двое: капитан-пограничник и боец, видимо, его связной. Капитан изумлённо спросил:
— Неужели КП переехал?
— Переехал, — сказал я. — Куда — сами не знаем.
— Тысяча чертей! Что же нам делать?.. — Он представился. — Львов. Командир батальона. — И сказал своему связному. — Погреемся, отдохнём, а там будет видно, что делать.