Маша Трауб
Домик на Юге
Домик на Юге
Соня ехала отдыхать. Вообще-то она мечтала уехать одна – читать, лежать на пляже, ни с кем не общаться. Всю зиму она проболела, весной ходила бледная, почти зеленая. Иммунитет на нуле. Вспомнила, как в школе, классе в шестом, ей поставили диагноз – анемия. Одноклассники ее тогда прозвали «плесень» за цвет лица, совпадавший с цветом стен. Кличка приклеилась, и до окончания школы румяная и упитанная Соня оставалась «плесенью».
Нет, никаких гостиниц, шведского стола и вечерних прогулок по территории. Соня хотела уехать в Крым, снять какой-нибудь домик или комнатку в домике, как раньше ездили «дикарем», питаться помидорами с красным луком и «вонючим» маслом из поджаренных семечек, ходить в одних и тех же шортах и растянутой майке, не думать о макияже и лифчике. Пусть висит грудь, проявляются от загара морщины, шелушится кожа… Плевать на живот, сложившийся в маленький, но стойкий валик, и ямки целлюлита на попе.
Мужу Соня сказала, что хочет поехать одна. Он посмотрел на нее и не понял. Просто не понял: как это – одна? А Андрюшка? Да, сыну тоже нужно на море. Муж прав. Соня кивнула. Позвонила подруга Маргоша, Соня рассказала о планах на заброшенный домик и помидорах на обед. Маргоша радостно завизжала:
– Ой, здорово! Я беру свою Аньку и еду с тобой! Хоть похудею.
Соня кивнула в трубку. Тем более что Маргоша взяла на себя организацию – пообещала найти домик и купить билеты. Домик нашелся быстро – через знакомого маклера. Маргоша с восторгом орала в трубку:
– Представляешь, почти на берегу, не в лучшем состоянии, но нормальный. Полностью в нашем распоряжении. Три комнаты, огромная веранда, участок. Красота несусветная!
– А ты его видела? – тоскливо спросила Соня.
– Нет, а зачем? Маклер все описал. Нормальный мужик. Убедительный. И берет приемлемо. Слушай, если уж честно, нам это обойдется в три копейки. А потом поедем в цивилизацию.
– Ладно, – согласилась Соня.
Мужу так и не понравилась идея отдыха дикарем, но он вроде бы успокоился. Все-таки Соня едет не одна, а с подругой и детьми.
– Ты уверена, что там условия будут нормальные? Может, позвоним в агентство, и поедешь в приличное место? – сделал еще одну попытку муж.
– Маргоша говорит, что там все хорошо. Не понравится – вернемся, – ответила Соня.
За пять дней до отъезда Маргоша позвонила, рыдая.
– Сонь, я не могу ехать. У меня на работе завал. Начальник сказал, что если я уйду в отпуск, то могу не возвращаться.
– И что делать? – испугалась Соня.
Ей уже снился этот домик с верандой. Она представляла, как будет сидеть с Маргошей и пить чай. Да и Андрюшка с Анькой всегда любил играть.
– Я не знаю, – ныла Маргоша, – а тут еще она…
– Кто?
– Кто-кто? Свекровь.
Маргошина свекровь Марина Михайловна была педагогом старой закалки и страшной специальности – русский язык и литература. Уйдя с почетом на пенсию, Марина Михайловна без работы не осталась – ученики приходили к ней на дом. Брала она мало, занималась много. Мамы были счастливы, дети из квартиры выползали. С Маргошей они жили мирно, внучку Марина Михайловна обожала и неистово воспитывала. Маргоша не вмешивалась в процесс – во-первых, бесполезно, во-вторых, Анька была грамотной, начитанной и воспитанной не по годам. Правда, если Анька не могла внятно пересказать текст или делала грамматические ошибки, Марина Михайловна винила Маргошу. «Это ты в маму пошла», – говорила свекровь внучке. Но беззлобно. Маргоша не обижалась. Анька при этом бабушку очень любила. Даже когда та усаживала девочку в каникулы читать – «час в день обязательно», – не ныла и не капризничала.
Если Маргоша приводила в дом подружек, они все проходили собеседование у Марины Михайловны.
– А у вас, деточка, какое образование? – невинно интересовалась свекровь у женщины за тридцать – коллеги Маргоши по работе, секретарши на ресепшен.
– Я много чего окончила, – пугалась коллега, – пищевой институт, потом курсы.
– Все с вами понятно, – выносила диагноз Марина Михайловна.
Соню, окончившую иняз, Марина Михайловна «одобрила». И, погоняв Андрюшку по программе внеклассного чтения для младшего школьного возраста, сочла «хорошим мальчиком».
– Что с Мариной Михайловной? – спросила Соня.
– Она едет с вами, – выдохнула Маргоша.
– Как это? – не поняла Соня.
– Так. С Анькой. Вместо меня.
– Ты с ума сошла? – испугалась Соня.
– А что я могу сделать? Она сама захотела, – извиняясь, объяснила Маргоша.
Соню как будто встряхнули. Она живо представила себе Марину Михайловну в кроссовках и спортивных штанах, с маникюром и перстнями на пальцах. Отпуск накрылся. Соня будет варить обеды из трех блюд, курить в кулак на заднем дворе, ложиться спать в «тихий час», а что ждет Андрюшку с Анькой – вообще страшно подумать. Марина Михайловна наверняка навезет книг, засадит детей за чтение и, совершенно точно, заставит пересказывать прочитанное. Будет устраивать диктанты и учить с ними таблицу умножения. Нет, Андрюшке, конечно, полезно, но Соня сойдет с ума. Совершенно точно.
– Прости, – выдохнула Маргоша, – всего две недели. Она же к тебе хорошо относится и Андрюшку твоего считает мальчиком из приличной семьи. – Маргоша хмыкнула. – Не волнуйся.
– Я не волнуюсь. Мне страшно.
Зато Сонин муж обрадовался, когда узнал, что вместо Маргоши поедет Марина Михайловна.
– Отлично. Просто отлично, – повторял он.
Андрюшка обрадовался, увидев Аню, но радость была недолгой. Как только сели в самолет, Марина Михайловна достала фломастеры, блокноты и велела детям рисовать. Андрюша хоть и ненавидел рисовать, согласился – ради Ани. Соня выпила таблетку и задремала – полеты она могла переносить только в бессознательном состоянии. Летать боялась. Сквозь дремоту слышала, как Марина Михайловна играет с детьми в скрабл – пишет первую и последнюю буквы в словах, а они отгадывают.
– На телефон, позвони Маргоше, – разбудила ее Марина Михайловна. – Я в этой технике ничего не понимаю.
Соня поняла, что они прилетели. Она взяла телефон и сообщила Маргоше, что долетели нормально.
Они взяли такси и поехали. Ехали долго. Дети устали и уснули. Марина Михайловна сначала бурчала, что Маргоша отправила их бог знает куда, а потом переключилась на таксиста. Интересовалась зарплатами, школами, питанием и погодой. Соня смотрела в окно.
Наконец они приехали. Домик был милый, старой застройки. Ключи лежали там, где сказал маклер, – в почтовом ящике. С ним Маргоша расплатилась еще в Москве, записала телефон хозяев «на всякий случай» и успокоилась. В доме было чистенько.
– Марина Михайловна, вам какая комната нравится? – спросила Соня.
– Только не с солнечной стороны, – ответила та.
– А какая здесь солнечная?
– Если что – поменяемся, – решила Марина Михайловна.
Дети бегали по двору, Марина разбирала чемоданы, Маргошина свекровь ушла на рынок и в магазин.
Они накормили детей и сели пить чай на веранде. Марина Михайловна успела познакомиться с женщиной, которая будет оставлять им молоко с творогом. Соня внутренне содрогнулась – ее Андрюшка ни за что не будет есть творог, хотя кто его знает…
– Пляж чистый, море холодное, – рассказывала Марина Михайловна.
Спать легли рано – Марина Михайловна объявила отбой. Плохо засыпающий Андрюшка уснул сразу. Соня лежала в темноте и думала, что все не так уж плохо – во всяком случае, сын в надежных руках.
Она проснулась от грохота. Посмотрела на Андрюшку – спит. Закрыла глаза, но услышала голос Марины Михайловны. Соня встала и вышла из комнаты.
В гостиной горел свет. Марина Михайловна в шелковой пижаме стояла, держа в руках швабру. На пороге застыла дородная женщина – яркая блондинка под сорок. Рядом стоял толстый мальчик лет двенадцати.
– О Господи, – выдохнула Соня.